Оскар Уальд

– И куда мы приплыли? – возник у нас обоих вопрос, когда мы ступили на причал небольшой деревеньки Рождествено.

Я уверенно шел впереди, не обращая внимания на скучающих местных мужиков, смотрящих на нас без особого интереса; однако, смотреть им было больше не на кого: корабль прибыл почти пустым. Единственная дорога вела по зеленому склону вверх между частных домов и терялась в них. Над все этим в безупречно голубом небе торчала колокольня местной церкви. Я обернулся к своему кудрявому другу и сказал с недоумением в голосе:

– Ну, пошли к церкви… куда еще тут идти?

В ожидании лета можно провести не один томный сезон, наполненный бездействием и тоской, для которой в повседневности, как кажется, не так уж много причин. Несмотря на все старания цивилизации, есть всё-таки в нас тяга к природе, жизнь наша бьет ключом или сонливо ложится под белое покрывало, подстраиваясь под настроение времен года. И когда наступает долгожданное лето – праздник всего дышащего и зеленеющего, – мы все поднимаем головы: наше время пришло.

В такую жаркую пору главным местом притяжения праздных горожан была, есть и будет набережная у вод великой реки, чудесная в протяженности своей. Километры желтого песка, покрытого пестрыми полотенцами с развалившимися получателями загара, а повыше каменные «укрепления» в несколько ярусов с велосипедными дорожками, площадками, кафе и снующими туда-сюда ходоками по асфальту. Звучит не поэтично, но как можно размышлять о красоте, когда солнце в зените печет, превращая хорошо знакомые дороги в душное марево? Поэзия является лишь в сумерках, в прохладе и таинственности.

День догорал, и никто по нему не скобил: больше половины лета еще впереди, спешить некуда. Самое время собрать друзей, и заявиться в какой-нибудь добрый ирландский паб, или же изящный и такой ненадоедающий итальянский ресторан, если среди вас, летних читателей, есть дамы. Посиделки во дворах и у прохладительных фонтанов тоже не отменяются. Ночь кино у кого-нибудь на квартире? – обязательно. И в головах уже витают блаженные мысли о выезде на природу в ближайшие выходные. Но кто-то сейчас задрожал, сидя в одной из этих декораций. Он/она будто сразу вскочил с постели во время пробуждения, в голове спутанные мысли образы… откуда дрожь? Ветер, страх, собака, веревка, кондиционер? Человек выпал из всеобщего праздника жизни и внезапно Почувствовал.

На одном из перекрестков мимо меня проковыляла окровавленная собака без уха и одного глаза: из ее рваных ран на боках капали тяжелые капли крови, оставляя дорожку из блестящих в лучах заходящего солнца клякс. Пес хромал, но упорно продолжал идти, из раскрытой пасти высовывался язык, придавая измученному животному беззаботный вид. У меня задрожали руки, но я нем мог оторвать от него глаз. Смотря ему в след я откуда-то знал, что уже ничего не могу сделать: он принял неизбежное и ковылял навстречу этому. Он был уверен в себе и не надеялся ни на какие молитвы в свою честь. Превозмогая рвотные позывы, я посмотрел по сторонам: никто не замечал этого пса, люди продолжали свой шаг, затаптывая в пыли багровую тропу собачьих страданий. Раздался скулеж и мохнатая точка, добравшаяся до горизонта упала на землю. Загорелся зеленый, и она скрылась в потоке хомо сапиенс. Я отвернулся, не в силах выдержать это зрелище, не замечая в своем снисходительном гуманизме, что многие люди вокруг кровоточат, зажав свои раны под одеждой руками, оставляя печальные плоды своих страданий на земле; плоды, что никогда не взойдут.