Теперь добавлю еще пару замечаний. Наверное, ты знаешь – во всяком случае, твой покойный отец был в курсе этого, – что, когда я умру, тебе достанутся мои деньги и собственность. Я пока не собираюсь умирать, но ты должна понимать, что тебя ожидает приличное наследство. Эти Ленноксы нежны к тебе сейчас. Возможно, все и дальше так будет, но, возможно, и нет. Поэтому необходимо составить официальное соглашение, по которому ты будешь платить им двести пятьдесят фунтов в год – так долго, пока тебе с ними будет приятно проживать в одном доме. (Это, конечно, включает и содержание Диксон. Проследи, чтобы лаской и посулами тебя не вынудили платить за нее отдельно.) Тогда ты не окажешься на улице, если милый капитан однажды посчитает твое присутствие в их доме излишним. На эти двести пятьдесят фунтов ты всегда найдешь себе новое жилище. Или я попрошу тебя приехать ко мне и стать хозяйкой в моем доме.

Что касается одежды, содержания Диксон, личных трат и кондитерских изделий (все юные леди любят сладости, пока с возрастом к ним не приходит мудрость), то я посоветуюсь с моими знакомыми леди и посмотрю, как много ты будешь получать из наследства отца, пока все твои юридические дела не уладятся. Надеюсь, Маргарет, ты не отложила письмо и дочитала его до этого места. Тогда, возможно, у тебя возник вопрос: по какому праву какой-то старик так галантно берет на себя решение всех твоих юридических и финансовых дел? Я не сомневаюсь, что ты именно так и подумала. Однако этот старик имеет право. Он любил твоего отца тридцать пять лет, был свидетелем на его свадьбе и закрывал ему глаза на смертном ложе. Более того, он твой крестный, который желает тебе добра и втайне признает твое превосходство во многих вопросах. Вот почему он должен обеспечить тебя материальным достатком. К тому же этот старик не имеет родственников, которые печалились бы по Адаму Беллу. Все его сердце настроено на исполнение одного желания, и, надеюсь, Маргарет Хейл не та девушка, которая ответит ему «нет». Напиши мне по приезде в Лондон хотя бы пару строк, чтобы я знал твой ответ. И не нужно никаких благодарностей».

Маргарет взяла перо и нацарапала дрожащей рукой: «Маргарет Хейл не та девушка, которая скажет Вам “нет”». Из-за слабости она не могла придумать другого ответа, хотя ей не хотелось повторять те же слова. Однако ее разум так устал даже от этого небольшого усилия, что, будь у нее в мыслях иная форма согласия, она все равно не смогла бы написать ни одного предложения. Ей пришлось снова лечь на софу.

– Мое милое дитя! – сказала тетя Шоу. – Это письмо расстроило тебя?