– А молодого джентльмена оправдали?

Чтобы подчеркнуть глубину своей осведомленности, он подмигнул мистеру Торнтону, чем ввел того в еще большее недоумение.

– Я имею в виду мастера Фредерика, как они называли того молодого человека, ее брата, который приезжал сюда.

– Приезжал сюда? Когда?

– Перед самой смертью миссис Хейл. Вы можете не бояться, что я кому-нибудь проговорюсь. Мы с Мэри знали о нем с самого начала и хранили тайну при себе. Моя дочь тогда работала в их доме. Ей все было известно.

– Значит, этот молодой человек был ее братом?

– Конечно. Я думал, вы знали, иначе ничего бы вам не сказал. Разве вы не слышали о неприятностях ее брата?

– Да, я в курсе этой истории. И он был здесь перед смертью миссис Хейл?

– Я больше ничего вам не скажу. Возможно, я уже подвел мисс Маргарет, раскрыв ее тайну. Мне просто хотелось узнать о мастере Фредерике – оправдали его или нет.

– Я ничего не знаю о нем. Мне лишь известно, что теперь мисс Хейл стала моим лендлордом. Она ведет дела со мной через своего адвоката.

Он попрощался с явно расстроившимся Хиггинсом и пошел по своим делам, от которых его отвлек этот небольшой, но в некотором смысле важный разговор.

– Так это был ее брат! – прошептал мистер Торнтон. – Я рад. Даже если мы с ней никогда не увидимся, это большое утешение. Наконец все прояснилось. Я знал, что она не могла вести себя так недостойно! Но мне требовалось подтверждение. И теперь я искренне рад!

Казалось, будто маленькая золотая нить пролегла через темную паутину его нынешней жизни, становившейся все более мрачной и безрадостной. Как раз в это время разорился американский торговый дом, с которым сотрудничал его агент. Банкротство нескольких компаний вызвало развал целого сегмента торговли. Он рассыпался, как карточный домик. Что же теперь будет с его фабрикой? Сможет ли он выстоять?

Каждый вечер мистер Торнтон брал бухгалтерские книги в свою комнату и сидел над ними до рассвета. Он думал, что никто из домочадцев не знал об этих ночных бдениях. Однажды утром, когда солнечный свет пробился сквозь щели ставней, а мистер Торнтон еще не ложился в постель, равнодушно подумывая о том, что еще он мог бы сделать без одного-двух часов отдыха, прежде чем начнется дневная суета, дверь в комнату открылась и вошла его мать. Она была в той же одежде, что и вчера, и тоже не ложилась спать. Их взгляды встретились. Суровые лица выглядели истощенными от долгого бодрствования.

– Мама, почему ты не в постели?

– Джон, неужели ты думаешь, что я могу беззаботно спать, пока ты всю ночь не смыкаешь глаз? Ты не говоришь мне о своих трудностях, но они не дают тебе покоя уже много дней.