На фронтоне Берлинского оперного театра на Унтер-ден-Линден висел аншлаг: билеты были распроданы за две недели до приезда певицы. Сергей нашел выход — нанялся рабочим сцены. Теперь можно было стоять у задника декораций и видеть ее то Виолеттой Валери в «Травиате», то Леонорой в «Трубадуре». Газеты сообщали о ее триумфальном успехе, не скупились на эпитеты: «несравненная», «звезда», «обворожительная».

Сергей жадно следил за ее успехами и понимал, что его мечты несбыточны, а надежды рушатся, как карточный домик. Кто он для нее? Бедный студент-эмигрант из чужой и неведомой ей страны.

Гастроли в Берлинской опере приближались к концу. Газеты уже писали, что «звезда оперы» уезжает в Лейпциг, ее партнером будет великий Энрико Карузо, лично пригласивший ее туда. Сообщали также, что певица училась в Лейпцигской консерватории у знаменитой Корелли, блестяще закончила ее класс, и оттуда пошла ее слава.

Накануне ее отъезда из Берлина, после того, как отгремели аплодисменты и она удалилась в свою артистическую уборную, чтобы снять грим, немного отдохнуть, затем тайно уехать, избегая восторженных поклонников, какая-то неведомая сила понесла Сергея к двери.

Он постучался, но ответ последовал не сразу. Наконец, послышалось мягкое:

— Herein![14]

Он не решился войти, несвойственная ему робость сковала его. Она сама открыла дверь и, увидев Сергея, слегка отпрянула, молча ожидая, что он скажет.

Растерянность, волнение — он сам потом не мог ответить себе, почему так сделал. Он обратился к ней по-русски:

— Извините мое вторжение.

Он пытался сказать что-то еще. По-немецки. Но язык не поворачивался, онемел. Сергей хотел уйти, бежать, но и этого не смог.

С возрастающим интересом, улыбаясь, певица смотрела на него. Спросила, не по-немецки, по-русски, с легким акцентом:

— Вы русский? Вы из России?

— Сибиряк я, — ответил Сергей. И, совершенно потеряв способность понимать, что происходит, спросил у нее: — А вы?

ИЗ РОДА ПЛАКСИДИ

Семейный альбом Александровских открывает портрет смуглой женщины. Голова ее повязана платком — так делали в старину, да и теперь еще это можно видеть в южных деревнях и уцелевших цыганских таборах. У женщины задумчивый, почти суровый взгляд. Нос с горбинкой, скулы туго обтянуты кожей.

Это Плаксиди, прародительница, — из греческих цыган. Имя ее не установлено.

На Украине род Плаксиди появился в середине прошлого века и там пустил корни, покончив с кочевой жизнью.