— А ты разве не голоден? — спрашивает Гарольд, и он мотает головой.

— Я сегодня обедал в пять, — говорит он, хотя это неправда. — Поем позже.

Он наблюдает, как Гарольд ест, и видит, что тот постарел, кожа у него на руках стала мягкой, блестящей, как у младенца. Он всегда остро ощущает, что вот он уже на год старше, на два года старше, а теперь на шесть лет старше, чем был Гарольд, когда они познакомились. И все-таки все эти годы Гарольд в его восприятии упрямо остается сорокапятилетним; правда, сорок пять лет теперь для него совсем не то, что раньше. Неловко признаваться в этом даже себе, но он лишь недавно стал думать, что существует вероятность, и даже высокая, что он переживет Гарольда. Он уже прожил гораздо дольше, чем мог себе представить, значит, может прожить и еще дольше?

Он помнил их разговор, когда ему исполнилось тридцать пять.

— Я теперь человек среднего возраста, — сказал он, а Гарольд рассмеялся.

— Ты молод, — сказал он. — Ты так молод, Джуд! Это можно считать средним возрастом, только если ты планируешь помереть в семьдесят. И я тебе не советую. Охота была тащиться на твои похороны.

— Тебе будет девяносто пять. Думаешь, ты будешь еще жив?

— Жив, резв, окружен стайкой полногрудых медсестер и совершенно не в настроении переться на нудную панихиду.

Он наконец улыбнулся:

— А кто будет оплачивать стайку полногрудых медсестер?

— Ты, конечно, — ответил Гарольд. — На сверхдоходы от твоих фармацевтических клиентов.

Но теперь он боится, что так все-таки не выйдет. Не покидай меня, Гарольд, думает он, но думает вяло, механически, не ожидая ответа, скорее по привычке, чем с настоящей надеждой. Не покидай меня.

— Ты не отвечаешь, — говорит Гарольд, и он возвращает себя к реальности.

— Прости, Гарольд, я немного отвлекся.

— Вижу. Я говорю: мы с Джулией собираемся проводить здесь больше времени, жить в нью-йоркской квартире.

Он моргает.

— Вы хотите совсем сюда перебраться?

— Ну, мы оставим квартиру в Кеймбридже, — говорит Гарольд, — но, в общем, да. Я подумываю вести семинар в Колумбийском университете следующей осенью, и вообще мы любим здесь бывать. — Гарольд смотрит на него. — И конечно, нам хотелось бы быть поближе к тебе.

Он не знает, как относиться к этой новости.

— Но как же вся ваша жизнь там? — спрашивает он. Ему не по себе: Гарольд и Джулия обожают Кеймбридж, он никогда не думал, что они решат переехать. — А как же Лоренс и Джиллиан?