Эш стояла в отделанной тиком душевой кабине, и разные насадки поливали ее водой со всех сторон. Сквозь открытую дверь он видел тело жены, кажущееся совсем юным, и голову — когда ее облепляли мокрые волосы, голова становилась маленькой, как у выдры. Детей он тоже видел — на пляже, вместе с Розой и Эмануэлем. Мо снова плакал, отчаянно размахивая руками, Роза и Ларкин пытались его успокоить.

Все считали Итана хорошим человеком, «высокоморальным», как говорила Эш, но они ничего не понимали. Итан Фигмен часто задавался вопросом, сколько зла он причинил, просто живя своей жизнью. Конечно, нельзя исправить весь мир, но очень важно говорить себе, что делаешь все возможное. Несколько раз в году он сидел на собраниях, посвященных производству рекламной продукции «Фигляндии». Теоретически Джей-си-эм работает этично, но компания привлекает многих субподрядчиков в Китае, Индии и Индонезии. А когда заказ передают за границу, все сразу меняется. Итану становилось здорово не по себе, когда он обдумывал, что же здесь происходит. Может быть, думал он, цепляясь за эту смехотворную идею, именно поэтому Эш подсознательно выбрала это место, и он сам оказался здесь.

Итан прошел к телефону и заказал звонок в Лос-Анджелес, где было на четырнадцать часов меньше. Там еще не закончился прошлый вечер, но те, с кем он работал, всегда задерживались допоздна, и он знал, что дозвонится. Даже если бы в Лос-Анджелесе сейчас был прошлый год, кто-нибудь бы все равно с ним поговорил.

Трубку поднял Джек Пушкин, за пару лет до того сменивший на посту Гэри Романа (Викодин).

— Итан? — удивился он. — Вы разве не в Индии?

— В Индонезии.

— Это там, где рийстафель? Ну, такое блюдо из риса? Всегда хотел попробовать.

— Джек, — перебил его Итан.

— Что случилось, Итан? Что не так?

— Я хочу разобраться, что к чему.

* * *

Условия на игрушечной фабрике «Лина» в комплексе «ДК-2» в Джакарте показались бы жуткими любому, но ничего особенно возмутительного здесь не было. Правда, «особенно возмутительный» — не то чтобы четкое техническое определение. Итан, одетый в одну из красивых льняных рубашек, которые Эш упаковала «на всякий случай», шел за низеньким властным мистером Вахидом, который провел его между приземистых желтых фабричных зданий, где производили текстиль, и завел внутрь. Женщины — многие в бурках — склонились над старыми швейными машинами в душном помещении с трубами на стенах. Впрочем, оно не сильно отличалось от фабрики одежды в Нью-Йорке, где когда-то работала бабушка Итана, Рути Фигмен. У некоторых машин никого не было.