Военачальник упал на палубу бездыханным, а Хранитель, не веря этому, либо же, огорчённый этим, схватил лезвие Небут-Нетеру и занёс меч, но руки Анх-Насира и возлюбленной Сестры удержали его: «Милый Ипи, не нужно, он ушёл… Он не выдержал взгляда Избранника!..»

Где-то там звуки боя уже затихли — воины захватили ладью Шарден. Осталась тишина и луч света, бьющий через пролом в кровле стрелковой площадки. Ипи выронил меч и обмяк в руках охранника и возлюбленной, но быстро собрался, вырвался и, подняв меч, едва слышно прошептал: «Теперь… Теперь мы свободны».

Бой был закончен. На уцелевших ладьях Та-Кем и ладьях наёмников Ипи Ра-Нефера считали убитых, раненых, пленных врагов и выкупную прибыль, исправляя тем временем, повреждения и оценивали трофеи.

Из отряда Ипи, помимо «Себек-Сенеба», уцелели три двухряднах ладьи, но одна была избита, другая — обожжена, да три однорядных — из десяти. Ниб-Амен потерял две из своих тяжёлых ладей, ещё одна не могла идти даже в Та-Кем. Потери (впрочем, и трофеи) наёмников были велики, но оным должно самим разбираться со своими неудачами и победами. Захваченных кораблей хватало, чтобы восполнить погибшие, вдвое с лихвой, учитывая убыль гребцов и воинов, и Верховный Хранитель, не замечая того, продумывал, какими отрядами они пойдут к Тисури, но сейчас Знаменосец Великой зелени не хотел принимать никого. Ипи рухнул в плетёное кресло и потребовал виноградного вина и покоя. Только Нефру-Маат вошла в мачтовую надстройку, в каюте которой уединился Ипи Ра-Нефер, едва успев сменить платье и немного омыть тело, застав полулежащего Хранителя, неподвижно смотрящего в золотую чашу, полную жидкости, похожей на кровь в тусклом свете лампад и едва пробивавшемся свете Атума.

— Мне больно видеть тебя в печали, возлюбленный Брат! — Жрица Золотой притёрлась к Ипи как кошка, обняв за плечи, — ты попросту утомлён, мой Ипи. Утомлён битвой на море, вином с пыльцой священной травы и Истиной, открывшейся вдруг. Месть не принесла тебе облегчения, но я знаю, как исцелить усталость и печаль Верховного Хранителя, — Нефру-Маат прижалась к Ипи Ра-Неферу, медленно покрыв поцелуями грудь и шею, — я велю приготовить ванну, я… — но Ипи Ра-Нефер осторожно и медленно, но неласково отстранил женщину:

— Оставь меня с моими мыслями, милая Нефру-Маат, мне воистину, нужно обдумать многое, — Ипи вздохнул, — и мне воистину больно. Всё, всё могло быть иначе…

— Ты печалишься узнав о том, что мог бы обрести Двойную Корону, подумай, тогда ты потерял бы меня… — Жрица осеклась, боясь услышать ответ, и продолжила, — впрочем, нет… Ты печалишься о Жрице Владычицы Истин, равной тебе Избраннице, что ждёт в Уасите не своего Фараона, но… — Нефру-Маат нервно вздохнула, не договорив и не дождавшись ответа, — я воистину люблю тебя, Ипи, и я готова уйти с пути Избранников, уже сочетавшихся, ставших едиными в Вечности…