Беверли включала лампы одну за другой, и все давали желтоватый, приглушенный свет. Умиротворяющий — подумалось Дене. Они двинулись дальше. Беверли говорила:

— Только поглядите на этот старый сундук из кедра. Обожаю, как пахнет кедр, а вы?

Они вошли в спальню, и Беверли с трудом открыла шкаф, расправившись с разболтанной, древней стеклянной ручкой, которая осталась у нее в руке, после чего дверца приветливо распахнула перед ними внутренний мир доисторического ископаемого.

— Прелесть этих старых домов в том, что шкафы тоже из кедра.

Дена заглянула внутрь — шкаф был огромный, сухой, и там до сих пор пахло нафталином. Беверли указала на белое блюдце с дюжиной нафталиновых шариков:

— Глядите-ка, я такого много лет не видела.

Беверли явно здесь раньше не бывала, но так старательно восхищалась домом, что Дена просто любовалась ею.

— Прелесть этих старых домов в том, что возводили их на века.

— Когда, по-вашему, его построили?

— Около, я бы сказала, 1925 года, не позже тридцатых, я сужу по фрамугам и по обоям. По-моему, это оригинальные обои, от первых еще хозяев. Помню, у моей бабушки были такие, так что это двадцатые годы.

Во второй спальне стоял комод. Дена выдвинула ящик и учуяла запах старомодной рассыпной пудры. Потолки были около двенадцати футов высотой. Живя в квартирах и гостиничных номерах, Дена и не представляла, какие бывают высокие потолки. Даже странно — столько простора над головой. Полы шикарные, дубовые. Коврики все убрали, но остались следы там, где они лежали. В некоторых спальнях Дена заметила темные потеки на обоях, но в остальном дом был в отличном состоянии. Во всех ванных комнатах гигантские ванны с кривыми когтистыми лапами вместо ножек и большие раковины.

В столовой висела бронзовая люстра с четырьмя плафонами из матового стекла с изображением пасторальных сценок, а в гостиной — круглый светильник из розового стекла, который очень понравился Дене.

Едва войдя в кухню, Дена сказала:

— Чувствуете? Здесь кто-то пек пирог.

Беверли потянула носом:

— Нет, ничего не чувствую.

Кухня была огромной, одинокий круглый плафон висел над светлым деревянным столом. Большая эмалированная раковина, непомерных размеров холодильник и шикарная белая плита 1920-х годов, фирмы «О'Киф & Меррит».

— Вы только поглядите на эту красавицу, — сказала Беверли и включила конфорку. Пламя бодро взлетело. — Еще и работает!

Дена заглянула в буфет и обнаружила старинную поваренную книгу «О'Киф & Меррит», в целости и сохранности. Из кухни они вышли на огромную, затянутую москитной сеткой террасу. Сразу за участком раскинулся луг.