Я поцеловал ее волосы:

— Но чутье на дичь у него отменное.

Когда она вновь заговорила, голос звучал застенчиво, почти робко.

— Ты со многими спал?

— Никакая из них с тобой не сравнится. И потом, это было не одновременно.

Поняв, до чего двусмысленный задала вопрос, она спохватилась:

— Я не то хотела… ну, в общем, ясно. — Я бы с радостью переменил тему, но теперь, когда табу было нарушено, Жюли заметно оживилась. — Я ведь не Джун, мне это не безразлично.

— Так я ей безразличен?

— Ты ее не раздражаешь. Уже большое дело.

— Для тебя, судя по тону, действительно большое.

— В воскресенье я ее чуть не прибила. — Ткнула назад согнутым локтем. — И тебя заодно, потому что ты как раз бить ее вовсе не собирался.

— За что? Кабы не она, я не скоро решился бы к тебе прикоснуться.

— С той ночи она меня непрестанно доводит. Вы с ней, дескать, куда больше друг другу подходите.

Я крепче прижал ее к себе.

— Мне лучше знать, кто мне подходит, а кто нет.

Шрамы к лицу не только мужчинам.

Воцарилось молчание. Кончиком своего пальца Жюли водила вдоль моих, от большого до мизинца.

— Вчера вечером мы с ней тоже сюда ходили.

— Зачем?

— Жарко было. Не спалось. Искупаться. Она все ждала, что из лесу выскочит милый греческий пастушок.