— М-м… Выставляешься, продаешься?

— Конечно, как бы я жил иначе, — соврал он, думая, впрочем, что не врет, а забегает вперед.

— Ну и сколько тебе это приносит?

Чтобы выглядеть солиднее, Раздолбай посчитал, сколько можно выжимать с Арбата, если сидеть там без выходных, и, небрежно ответил:

— В месяц около пятнадцати тысяч.

— Пятнадцать тысяч чего?

— Ну, наверное, не старых калош. Рублей, конечно.

Таня фыркнула.

— Пятнадцать тысяч рублей — вообще не деньги. У меня в месяц на одно «Перье» столько уходит.

— Какое перье, страусиное что ли? — удивился Раздолбай, подумав, что красотка говорит о каких-нибудь перьевых украшениях.

— Я от тебя сейчас в осадок выпаду! — расхохоталась Таня, и в ее голосе первый раз прозвучало что-то вроде интереса к разговору. — «Перье» — вода минеральная!

— Вода?! Зачем пить воду на пятнадцать тысяч?

— Мне нравится.

— Ну не знаю… По-моему, воду можно пить обычную, а пятнадцать тысяч потратить разумнее.

— Это если их всего пятнадцать. Если шестьсот, то все равно.

— Шестьсот? — усомнился Раздолбай. — У кого это в месяц может быть шестьсот тысяч?

— Слушай, ты вообще странный. Ты вчера был на мероприятии, ты что, машин не видел? Шестьсот тысяч — это деньги, которые мне дают просто так. Это на самом деле фигня полная — всего пять тысяч долларов. Подумай, сколько стоят машины, и пойми, что люди купили их не на последние деньги. «У кого может быть шестьсот тысяч», — передразнила она. — Как ты вчера туда затесался? Тебя привел кто-то?

— Привел Воланд, — с трудом подобрал ответ огорошенный Раздолбай. — И машин я не разглядел. Мы на воздушном шаре прилетели, сели прямо в центре сада.

— Ну, молодцы. Слушай, если полетишь на своем шаре в город, можешь пролететь через Кутузник, сигарет завезти? А то подруги вчера были, скурили все.

— Могу, наверное.