Мэгги открыла нижние окна с парадной стороны дома пошире, впустив свежий воздух и отдаленные звуки оркестра, игравшего на причале. Она представляла столпотворение и разноцветные юбки женщин, танцующих под мелодии «Не сиди под яблоней» и «Я встретил девушку в Каламазу» среди длинных прядей мха, свисавших со стропил павильона.

Ее ноги вспоминали танцевальные па, когда она переходила от одного окна к другому, раздвигая занавески и поднимая шторы затемнения, – по крайней мере, до тех пор, пока не наступит темнота, когда все огни и звуки снова уйдут прочь. Музыка отвлекала ее от мыслей о собранном чемодане, о записках, адресованных Лулу и Кэт и спрятанных под кроватью, о письме от тети Эдит, сообщавшей о своем отъезде, или о том, что любимый дом, сохранивший воспоминания о матери, больше не принадлежит ей.

Тихий напев замер на губах у Мэгги, когда она выглянула в окно и увидела знакомую фигуру в хаки, стоявшую на улице перед домом. Казалось, мужчина колеблется и никак не может решить, стоит ли подняться на крыльцо или идти дальше. Сама не понимая почему, Мэгги подняла руку и помахала ему.

– Здравствуйте, Роберт!

Он повернул голову к окну и улыбнулся, но с места не двинулся.

– Добрый день, Мэгги. Давно не видел вас.

Мэгги направилась к парадной двери и открыла ее. Быстро оглянувшись на лестницу, она вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь.

– Какой сюрприз, Роберт. – Она не видела его со дня свадьбы Кэт и не могла винить его в том, что он избегает Фолли-Бич и любых ассоциаций, связанных с островом. Мэгги заметила, что даже скучает по добродушной манере Роберта и его чувству юмора, ведь раньше он был довольно частым гостем в ее доме, и она хорошо знала, какой кофе он любит, и что ванильный крем нравится ему больше, чем шоколад.

Роберт снял фуражку и подошел ближе с теплой улыбкой, но его лицо и особенно глаза казались усталыми. Звуки смеха и возгласов летнего карнавала подчеркивали мелодию Гленна Миллера, доносившуюся с причала, и создавали свою музыку, которую, как думала Мэгги, она будет помнить еще долго после того, как уедет отсюда.

– Вы хорошо выглядите, Мэгги.

– Спасибо, – она указала на кресло-качалку. – Садитесь, прошу вас. Я принесу холодного чая, и мы сможем поговорить. Здесь прохладнее, чем внутри.

Лицо Роберта стало серьезным.

– На самом деле это не визит вежливости, – сказал он и нахмурился. – Кэт дома?

– Она спит. Ребенок немного простудился и всю ночь проплакал. Недавно он заснул, и я посоветовала Кэт вздремнуть. – Мэгги умолчала о том, что она сама всю ночь укачивала ребенка, когда Кэт оставила попытки утихомирить его, вернулась в спальню и накрыла голову подушкой.