– Вернон Грегори Литтл? – Она предлагает мне поджаренное на гриле ребрышко. Но предлагает как-то в полдуши, и, чес-слово, увидишь один раз все ее подбородки и как они колышутся над этим ребрышком, и уже никакой кусок в горло не лезет.
Она бросает мое ребрышко обратно в коробку и выбирает себе другое.
– Гх-
– Так точно, мэм.
– Кто еще там живет?
– Никого, только моя мать, и всё.
– Дорис Элеанор Литтл?
Соус барбекю капает на ее табличку с именем. Под каплей соуса надпись: «Помощник шерифа Вейн Гури».
– И вам пятнадцать лет от роду? Трудный возраст.
Она что, блядь, шутки тут шутит? Мои «Нью Джекс» трутся друг о друга в поисках моральной поддержки.
– Мэм, это у нас с вами надолго?
Глаза у нее на секунду делаются большие-пребольшие. А потом суживаются в щелочку.
– Вернон, у нас речь идет о соучастии в убийстве. И займет это ровно столько времени, сколько потребуется.
– Да, но…
– Только не говори мне, что ты знать не знал этого юного мексикоса. И не пытайся меня уверить, что ты не был едва ли не единственным его другом. Даже и думать об этом забудь.
– Мэм, я только хочу сказать, что наверняка должна быть еще масса свидетелей, которые видели гораздо больше, чем я.
– Да что ты говоришь? – Она оглядывается вокруг. – Что-то я больше никого здесь не вижу – а ты?
И я, как полный дебил, начинаю тоже вертеть башкой по сторонам. Н-да. Она перехватывает мой взгляд, смотрит пристально.
– Мистер Литтл, вы вообще-то