– Ах, кузина, – говорит Мэри Шелтон, – Гарри Перси сошел с ума, это все знают. Он расточает свое состояние.

Мария Болейн смеется.

– Моя сестра считает, это от несчастной любви к ней.

– Миледи, – поворачивается Кромвель к Анне, – вам бы не понравилось в доме у Гарри Перси. Как все северные лорды, он держал бы вас в холодной, продуваемой всеми ветрами башне, дозволяя спускаться только к обеду. И вот сидите вы за пудингом из овсяной крупы, замешенной на крови добытого в набеге скота, входит ваш супруг и повелитель, размахивая мешком – ах, милый, что тут, неужели подарок? – да, мадам, коли соблаговолите принять, – и вам на колени из мешка выкатывается отрубленная голова шотландца.

– Какой ужас! – шепчет Мэри Шелтон. – Так они там живут?

Анна смеется, прикрывая рот рукой.

– А вы, – продолжает он, – предпочитаете на обед куриную грудку-пашот под сливочным соусом с эстрагоном. И сыр, привезенный испанским послом для Екатерины, но загадочным образом очутившийся в моем доме.

– Ах, о чем мне еще мечтать? – восклицает Анна. – Шайка разбойников подкарауливает на дороге Екатеринин сыр…

– Совершив этот подвиг, я вынужден удалиться, оставив вас… – Он указывает на лютниста в углу, – с влюбленным, пожирающим вас глазами.

Анна бросает взгляд на Марка.

– И впрямь пожирает. Верно. Отослать его? В доме хватает и других музыкантов.

– Не надо! – просит Мэри. – Он милый.

Мария Болейн встает.

– Я просто…

– Сейчас у леди Кэри будет очередная беседа с мастером Кромвелем, – произносит Мэри Шелтон воркующим тоном, будто сообщает нечто очень приятное.

Джейн Рочфорд: она вновь предложит ему свою добродетель.

– Леди Кэри, что вы такое намерены сказать, о чем нельзя говорить при нас?

Однако Анна кивает. Он может идти. Мария может идти. Очевидно, Марии предстоит передать ему нечто столь деликатное, чего Анна не может сказать сама.

За дверью:

– Иногда мне просто необходимо выйти на воздух.