– А он к вам ещё приедет?
– Не думаю. Нет. Конечно не приедет. Вы не могли бы освободить линию? Нам должен позвонить доктор.
– Простите, что потревожил. А доктора Бейли вы в последнее время не видели? Мод Бейли?
– Нет. И вряд ли увижу. Мы хотим покоя. До свидания.
– Скажите, а их работа, насколько она была успешна?
– Вы о чём? Ах да, сочинительница сказок и стишков про фей!.. Не знаю, что это за работа. Но им у нас понравилось. А больше ничего не знаю. Я не хочу, чтобы меня беспокоили. Я очень занят. Моя жена плохо себя чувствует. Очень плохо, понимаете? Пожалуйста, освободите линию!
– Сочинительница стишков – это Кристабель Ла Мотт, да?
– Я не знаю, что вы там вынюхиваете, но я вам приказываю: немедленно положите трубку! Если вы сию же секунду… Послушайте, идиот вы этакий, моей жене плохо, я хочу вызвать доктора! До свидания!
– Можно я вам позвоню потом?
– Не стоит трудиться. До сви-да-ни-я!!!
– До свидания.
* * *
* * *Мортимер Собрайл только что отзавтракал во французском ресторане «L’Escargot»[137] с Гильдебрандом Падубом, старшим сыном Томаса, лорда Падуба, который являлся прямым потомком одного из кузенов поэта, а именно кузена, пожалованного в дворяне при премьер-министре Гладстоне. Лорд Падуб, ярый приверженец методистской церкви, находился в весьма преклонных летах и не в лучшем здравии. С Собрайлом он был вежлив – и не более того. Он предпочитал Аспидса, чей мрачноватый нрав и чисто шотландская сухость пришлись ему по душе. Отличаясь патриотизмом, он поместил все принадлежавшие ему рукописи Падуба на хранение в Британскую библиотеку. Его сын Гильдебранд был рыжеватый лысеющий мужчина лет сорока с небольшим, довольно жизнерадостный, но несколько пустоватый. В своё время он с грехом пополам окончил Оксфорд по специальности «английский язык и литература» и с тех пор работал на различных малозначительных должностях в туристских фирмах, в издательствах, выпускающих книги по садоводству, в Национальном попечительском фонде культуры. Собрайл порою приглашал его на завтрак или на обед и успел выяснить, что в Гильдебранде дремали актёрские амбиции. У них возникла некая идея, полукоммерческого-полуфантастического свойства: совершить мощное лекционное турне по американским университетам – Гильдебранд с помощью подлинных реликвий Рандольфа Генри Падуба, а также слайдов и собственного артистичного рассказа будет погружать слушателей в атмосферу английского общества времён поэта. Вот и нынче Гильдебранд вновь посетовал, что его денежные запасы подходят к концу и что ему нужен новый источник доходов. Собрайл справился о здоровье лорда Падуба и услышал в ответ, что оно весьма ненадёжно. Поглощая