– Тебе придется омыть свой путь кровью невинных, – тихо говорю я.

Он встречается взглядом со мной, и в его глазах нет ни малейшего сомнения.

– Для того чтобы посадить его на трон, чтобы сделать его хорошим королем, а не их марионеткой, о да, я готов на это.

В полумраке своего укрытия королева вершит свои темные обряды, бормоча заклинания и наговоры. Я почти ощущаю ее присутствие, как скользкую морось, липнущую к нашим окнам замка Бейнардс. От своих дам я слышу, что королева перепоручила второго сына заботам своего друга и родственника кардинала Буршье. Кардинал поклялся ей, что ее мальчик будет в безопасности, и, приняв от нее маленького Ричарда, отвел его в королевские покои, где его старший брат, Эдуард, готовился к коронации.

Мне трудно поверить, что события развиваются таким образом. Даже если мы оставим мальчиков под своей опекой и привезем их в Миддлем, будем обращаться с ними как с собственными детьми, это ничего не решит. Принц – не простой ребенок и с ним нельзя обращаться как с обыкновенным воспитанником. Принцу уже двенадцать лет, и его всю жизнь готовили к тому, что он станет королем. Он обожает свою мать и никогда ее не предаст. Его растили и обучали под присмотром его дядюшки, Энтони Вудвилла, и он никогда не перенесет свою любовь и преданность на нас, потому что мы для него так и останемся чужаками, которых он, возможно, уже по их наущению считает врагами. Они воспитывали его с младых ногтей, и он стал тем, чем его хотели сделать эти люди. Ничто сейчас этого уже не изменит. Она украла его у нас, у его истинной семьи, так же, как она украла его у своего мужа, у его матери и его братьев. Ричард вскоре коронует мальчика, который чуть погодя станет самым непримиримым его врагом, как бы хорошо мы с ним ни обращались.

Ричард сделает Елизавету Вудвилл матерью короля Англии. И она примет титул, принадлежавший моему отцу, – создатель королей. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она будет делать так, как сделал бы мой отец на ее месте: ждать удобного момента и постепенно, один за другим, избавляться от врагов и конкурентов.

– Что еще я могу сделать? – требует у меня ответа Ричард. – Что еще я могу сделать, кроме того, как возложить корону на чело мальчика, которого вырастили как моего личного врага? Он – сын моего брата, мой племянник. Даже если я признаю, что он растет моим врагом, что, во имя всего святого, я могу тут поделать?

Его мать, сидящая возле камина, поднимает голову, чтобы прислушаться к нашему разговору. Я чувствую на себе взгляд ее темно-синих глаз. Взгляд женщины, стоявшей на центральной площади Ладлоу в ожидании, когда повстанческие войска во главе со злой королевой прорвутся сквозь городские ворота. Женщины, не знавшей страха. Она кивает мне, словно давая разрешение сказать одну, весьма очевидную вещь.