Чего же добилась Мессалина от Поллукса? Это был первый вопрос, с которым Квинтилия обратилась к своей подруге, когда, придя к ней наутро после их ночной прогулки, была рада увидеть супругу Клавдия здоровой и невредимой.

- Я получила все, что могла получить! - спокойно ответила хозяйка дома. - Но сколько мучений, дорогая Квинтилия, нужно было пережить ради этого! Какое унижение! Но теперь все позади. Он ничего не скажет ни обо мне, ни о тебе, ни о ком другом. Кроме того, когда в городе немного утихнет волнение, он заявит в суде, что передумал, и заберет обратно обвинение против Клавдия.

- И это тебе дорого стоило? - поколебавшись, спросила актриса.

- Ну… а ты как думаешь? Нужно было исполнять его желания, - чуть слышно произнесла Мессалина и густо покраснела при воспоминании о том, что ей пришлось перенести.

- Увы… это было необходимо.

- И это нужно будет делать еще несколько дней.

- Да, пока он не откажется от показаний на Клавдия, а потом, когда твоему супругу ничего не будет грозить…

Женщины посмотрели друг на друга и немного помолчали.

- Ох… мне кажется, - наконец, нарушила тишину Мессалина, задумчиво водившая пальцем по спинке софы и как будто сосредоточившаяся на этом занятии, - мне кажется, что нужно будет… Видишь ли, он дает мне понять, что ему мало нескольких встреч.

- Но тогда ты вечно будешь у него в подчинении. Кто знает, сколько времени он еще будет шантажировать тебя?

- А если мне и Клавдию улыбнется фортуна?

- То у него вместе с неутолимой жаждой твоих объятий возникнет желание получать от тебя деньги. Значит, нужно как можно быстрее…

Тут Квинтилия запнулась.

- Да, это единственный выход. Но у меня не хватает решимости.

- Ну! Тогда мы найдем того, у кого ее хватит!

На том они и порешили. Однако, если в это время все римляне горячо спорили об обвинении, выдвинутом рабом против хозяина, а друзья Клавдия пытались его успокоить и обещали ему поддержку, то Калигула был вполне доволен происходящим. Он надеялся, что в результате сможет отделаться от своего надоедливого дяди, который, кроме всего прочего, стал ему подозрителен. К тому же, вскоре случилось событие, повергшее в отчаяние всех, кого обвинял Поллукс. Дело было в том, что Гай Тремидий неожиданно дал показания против своего покровителя Марка Помпедия, которого обвинил в том, что тот поносил Божественного, Благого и Величайшего Гая Цезаря Августа, называя его тираном и безумцем. А для доказательства этих слов плебей попросил подвергнуть допросу Квинтилию, любовницу Помпедия.

Новый процесс был связан с оскорблением верховной власти: вот почему публика сразу потеряла интерес к делу Клавдия Друза, которое, конечно, было менее значительным, чем обвинение Тремидия. Заговорщиков охватила паника, когда пришло известие об аресте Марка Помпедия.