— Это нападение на мой дом! — вскричал Аполлодор.

— Это благодарность тех, для которых ты изменил богу твоих отцов, — сказал старик глухим голосом. Затем он поднял глаза и руки и вскричал: — Услышь меня, Адонаи! Я древен годами и созрел для могилы, но пощади этого человека, сжалься над ним!

Бен-Иохай, подобно своему дяде, поднял руки к небу, и его черные глаза сверкнули мрачным пламенем на бледном лице.

Молитва его и рабби Гамалиила была коротка, потому что опасность надвигалась все ближе и ближе.

Аполлодор ломал руки и ударял кулаком себе в лоб.

Все его движения были судорожны и порывисты. Страх совершенно лишил его прекрасной, сдержанной, спокойной манеры, которую он приобрел, живя среди своих эллинских сограждан. Он бросался во все стороны, перемешивал греческие проклятия и заклинания с призывами к богу своих отцов.

Он искал ключи от подземных комнат своего дома, но не находил; они хранились у ключника, и тот, подобно всем слугам Аполлодора, или развлекался на улице, или сидел в каком-нибудь кабаке.

Теперь в комнату стремительно вбежал недавно купленный еврейский повар, которому празднование в честь Диониса внушало омерзение, и, терзая волосы и бороду, закричал хриплым голосом:

— Филистимляне нападают на нас. Спаси нас, рабби, великий рабби! Возопи о нас к Господу, человек божий! Они идут с пиками и кольями и потопчут нас, как траву, они сожгут нас в этом доме, как саранчу, которую бросают в печь!

В смертельном страхе раб извивался у ног Гамалиила, обхватив их руками, но Аполлодор вскричал:

— Следуйте за мною! Вверх, на крышу!

— Нет, нет, — завыл раб. — Амаликитяне130 приготовляют головни, чтобы бросить их в наши шатры. Язычники прыгают и беснуются, пламя, которое они бросят, пожрет нас. Рабби, рабби, призови воинство Господа! Боже правый! Вот ворота взломаны!.. Господи, Господи, Господи!

Зубы у испуганного раба стучали; стеная и охая, он закрыл руками глаза.

Бен-Иохай оставался совершенно спокойным, но дрожал от злобы. Его молитва была окончена, и он сказал своим низким голосом, обращаясь к Гамалиилу:

— Я знал, что так и будет, и не умолчал об этом перед тобою. Мы начали свое путешествие под дурными звездами. Будем же теперь терпеть то, что Господь предопределил нам. Его дело отомстить за нас.

— Мщение принадлежит ему, — сказал старик и закрыл белой верхней одеждой свою седую голову.

— В спальню! Идите за мной! Спрячемся под кроватями! — кричал Аполлодор. Он оттолкнул ногой повара, обнимавшего колени рабби, и схватил старика за плечи, чтобы увести его.

Но было уже слишком поздно: двери в передней комнате распахнулись, и послышался стук оружия.