А вот Билли было пофиг: если Топси так хочется, он будет надирать ему задницу хоть каждый день до конца жизни. После третьего раза Топси хватило ума сообразить, что долгосрочный эффект, который оказывали ботинки «Доктор Мартенс» на клетки головного мозга, может оказаться губительным для будущего экономического и социального роста. Да, борзый был пацан, вспоминал Билли со смешанным чувством восхищения и гадливости.

Терри втянул сырую вонь, и затхлые испарения обложили горло, окутали легкие. Алкогольно-кокаиновое пиршество подкосило иммунную систему, которая заработала на самых низких оборотах, и ему казалось, что он прямо-таки чувствует, как туберкулезная палочка размножается в его легких.

Серятина в душу лезет, однажды сказал ему Голли. Не в первый раз, а когда отсидел полтора года в Саутоне. По выходе Голли сказал, что чувствует, будто часть его серого вещества превратилась в кусок шлакобетона. Терри подумал о себе; да, и в его каштановых зарослях на висках проступило несколько седых волос.

Серятина лезет в душу.

Спальный район, коробки муниципальных домов, биржа труда, фабрика, тюрьма. Все вместе это создавало атмосферу затхлости и безнадеги, которая, если ей поддаться, вытянет из тебя все жизненные соки. В свое время Терри чувствовал в себе силы отчаянно сопротивляться, когда его социальный арсенал был достаточно богат, чтобы простреливать в серой завесе большие «техниколорные» дыры. Тогда он был Джусом Терри, борзым пацаном, ценителем мохнатки и мог выделывать фортели на тонком льду не хуже, чем Торвилл и Дин. Но протест, борьба за выживание – это для молодых. Он был знаком с пацанами из тусовки молодняка, которые относились к нему с тем же нежным презрением, каким он в свое время награждал Алека Почту.

Теперь лед таял, и Терри быстро погружался в воду.

Сливался с серятиной.

Люси рассказала ему, что у их сына проблемы в школе. Весь в отца… невысказанная претензия читалась по губам. Он вспомнил отца, который был для него таким же чужим, как он для своего сына. Терри мучила зрелая мысль, что по большому счету он не способен сделать ничего, чтобы усилить положительное влияние на жизнь своего ребенка.

Но все же попробовать следует.

У Джейсона был хотя бы он, жалкий хмырь. У Жаклин вот Голли нет.

Карл понемногу восстановил дыхание. Сладкий воздух смешивался с каким-то странным запахом, который был знаком ему ранее. Парк как будто тот же, а что-то вроде изменилось.

Взгляд Терри искал подтверждения. Билли крепко задумался, как будто нащупывая ход. Он посмотрел на Карла, тот кивнул.