— Она просто уродина, — сказал я. — Просто из-за того, что она была на Олимпиаде и ее показывают по ящику, куча парней хочет на ней прокатиться. Призовая ебля, только и всего.
— А ты бы тоже на ней прокатился, будь у тебя такая возможность? Вот если б она сейчас появилась тут, ты бы наверняка позабыл обо мне и стал бы виться вокруг нее, — говорит она с желчью в голосе.
Все, с меня хватит. Она, блядь, ревнует, обвиняет меня в том, что у меня есть виды на какую-то телку, которую я в жизни не видел, до тех пор, пока она не ткнула мне в нос этой фоткой в журнале. Я поднимаюсь и собираюсь уходить.
— Что еще за психозы? — говорю я в дверях. — Учись себя контролировать.
Я выхожу, а она со всей дури захлопывает за мной дверь, и я слышу с той стороны поток довольно-таки выразительной ругани.
Ладно, Никки меня достала, но еще не так сильно, как в свое время — Аманда. Те выходные в Тоскании стали тем поворотным моментом, когда я уже больше не мог терпеть, и вот я снова еду в Средиземноморье, в первый раз с тех кошмарных выходных. Канны. Я уже дни считаю.
69. Полиция
69. Полиция
—
Я просыпаюсь у себя в кровати, и ее голова лежит у меня на руке, и это все — просто сон, но мудацкий стук продолжается, и вот оно что, это стук в дверь, и она просыпается, и я говорю:
— Иди открой…
И она встает, мутная, сонная, но когда возвращается, она вся такая вдруг напряженная и встревоженная и говорит сдавленным шепотом:
— Френк, это полиция, к тебе. ПОЛИЦИЯ, БЛЯДЬ…
КАКОЙ-ТО МУДАК НАСТУЧАЛ ПРО ЗВЕРЯ… МЕРФИ… МОЖ, ЭТОТ ПИДОР СДОХ В ГОСПИТАЛЕ ИЛИ ЭТА ПИЗ-ДА АЛИСОН НАКАПАЛА НА МЕНЯ… ВТОРОЙ, БЛЯДЬ ПРИЗ… МУДАКИ НЕДОДЕЛАННЫЕ…