— Все пройдет, не волнуйся… ты приняла свой циланол? Я слабо киваю.

— Я не спал с этой Ронни, — вдруг говорит он, — мы просто пошли прогуляться по пляжу, потому что все остальные вырубились. Сейчас у меня только одна женщина, да. Ну, вне экрана, во всяком случае.

Прогулка по пляжу. Звучит так романтично… я предпочла бы, чтобы он просто по-быстрому ее выебал у нее в номере. Он видит Мел с Кертисом. Подходит к ним и трясет, чтобы разбудить.

— Уже почти утро. Может быть, вы нас оставите ненадолго одних, а, народ? Ну пожалуйста?

Лицо Мел кривится, но она встает:

— Ладно… пошли, Кертис.

Кертис поднимается и видит, что я вся заплаканная.

— А что с Никки?

— Женские проблемы. Скоро все будет в порядке. Увидимся, — говорит Саймон.

Однако Кертису этого недостаточно, и он подходит к кровати.

— Ты в порядке, Никки?

Он действительно за меня беспокоится. Он наклоняется и целует меня в разгоряченный лоб, и я обнимаю его. Потом подходит Мел, и я обнимаю и целую и ее тоже.

— У меня все нормально, таблетка, кажется, начала действовать. Это просто цистит. Слишком много вина и крепких напитков. Я думаю, что все из-за шампанского, какое-то оно было едкое.

Когда они уходят, мы с Саймоном ложимся в постель, спиной друг к другу, холодные и напряженные: я — из-за болей, он — из-за кокаина.

В конце концов я расслабляюсь, ложусь поудобнее и засыпаю. Просыпаюсь уже после полудня. Меня разбудило какое-то шевеление рядом. Саймон подходит и садится на кровать, с подносом в руках: круассаны, кофе, апельсиновый сок, сладкие булочки и свежие фрукты.

— Ну как, тебе лучше? — спрашивает он и целует меня.

— Да, намного. — Я смотрю ему в глаза, и мы оба молчим.

А потом он сжимает мне руку и говорит:

— Никки, вчера я вел себя отвратительно. И это не из-за выпивки или кокса, это из-за успеха. Я хотел, чтобы все было правильно, но я — полный урод, просто фашист.

— Что в этом нового? — говорю я устало.