Несмотря на соблазнительные аргументы Трофима, Лешина чуйка во всю махала флажками, била его по голове – одним словом, была против всей этой затеи – инстинкт самосохранения Вершинина сработал здесь на отлично. Алексей отрицательно покачал головой и прервал пылкую речь Трофима, который до такой степени был уверен в согласии своего бывшего клиента, что не посчитал нужным спрашивать разрешения у него самого, поэтому тут же перешел к делу.

– Нет! – грозно сказал Алексей.

– Чего-чего? – Трофим замер в замешательстве. Он не мог стерпеть отказа от охамевшего и осмелевшего Вершинина, поэтому захотел припугнуть бунтаря.

– Нет, Трофим, – разборчивее повторил Леша. – Прости, но у меня сейчас нет времени вспоминать прошлое и играть с вами. Простите, парни, – улыбнулся Вершинин, чуть наклонил голову и положил руку на сердце с надеждой, что его отказ воспримут с пониманием и отпустят, но шансы на это были ничтожно малы, ведь так просто здесь ничего не решалось (они могли и зарыть заживо за неповиновение).

И тут Трофим истошно заржал неистовым и громким смехом сумасшедшего:

– Парень, – обратился он к Вершинину, – ты совсем ебнулся?! Завали ебало и слушай, что тебе говорят, хуесос! – Трофим внезапно прекратил смеяться, состряпал злобную мину и стал подходить к Вершинину. Леша невольно попятился. – Никто здесь с тобой церемониться не будет, хуй ты моржовый. Никто здесь не играет с тобой – тут все серьезно. Мне абсолютно плевать, есть ли у тебя время или нет! Тебя не спрашивают, хочешь ты или не хочешь. Надо, значит, надо! А сопротивляться не рекомендую: у нас-то точно хватит времени, чтобы порубить тебя на куски и продать на рынке как большую и жирную свинью, выращенную в самом богатом свинарнике этого города.

Трофим резко зарядил Леше кулаком по животу. Вершинин сразу же скрючился. Нагнувшись, он вдобавок получил с правой по виску так, что ударился об крыло своей машины и уселся на пыльный асфальт. Леша не вырубился; не успев опомниться, он увидел, как к нему подлетели ранее стоящие в стороне подручные Трофима и поставили его на ноги, заломив обе руки. Сам Трофим, осмотревшись вокруг в поисках невинных свидетелей этого действа, подошел к Вершинину, вновь сплюнув на дорогу собравшуюся во рту слюну, схватил его за подбородок и поставил вопрос ребром:

– Значит так, – на удивление спокойно стал говорить он, но свойственная ему свирепость заставляла проломить Вершинину череп: схватить школотрона за волосы и дубасить об бетонный бордюр без остановки. – Это было в качестве профилактики, Лешенька, чтобы ты вспомнил и физически ощутил на себе наши методы ведения дел. Надеюсь, все дерьмо вылетело из твоей головы, поэтому теперь я не даю тебе времени подумать, соглашаться али нет на мое предложение. Отныне я не прошу, не требую, а приказываю тебе! Ясно?!