Вершинин отворачивался от Трофима, с отвращением отвечая ему, понимая, что отделаться от него – затея невозможная, ведь отказаться означало обречь себя на неминуемую и мучительную смерть от изощренных наемников. Оборачиваться на улицах, не спать из-за страха, свихнуться от ожидания расправы – этого Вершинину не хотелось, как и страдать от глупого отказа в помощи.

Он брезгливо ответил Трофиму на его желание рассказать, что тот сотворил с двумя мужиками, напавшими на Алешу однажды ночью:

– Я не просил вас убивать их, – сказал Вершинин и вновь пожалел, что у него хватило смелости связаться с Трофимом тогда.

Трофим не унимался:

– А что же с ними стало? Ах, да! – вспомнил, на чем остановился, Трофим. – Я взорвал этих мужиков в их же гребаной тачке! – засмеялся он. – Но не из-за тебя… ты не бойся. Ведь они думали, что почти так же можно обойтись и со мной. Вот и пожалели, придурки! Я наказал их за все. Ты бы видел, какой шикарный это был взрыв – бомбануло грандиозно в ту темную-претемную ночь! – будто ностальгировал Трофим, но вскоре опомнился, вернувшись на площадь около городской больницы. – Так что ты там собираешься ответить на наше предложение? Да или нет? – было видно, что он спрашивает в последний раз.

Не успел Леха и рта открыть, как Трофим схватил его за шею и, наклонив к себе, приставил ему к джинсам прямо в области паха острый ножик, который каким-то магическим образом взялся в руках Трофима.

– Или ты, Лешенька, поедешь нам помогать, или прямо сейчас я не постесняюсь и сдеру кожу с твоего хуя прямо здесь… при всех! Выбирай! – шептал ему Трофим.

Вершинин не успел закивать головой, лишь бы Трофим отпустил его, как последний понял, что его аргументы были убедительны. Он мигом спрятал нож за пояс, вынул из кармана Лешиных джинсов ключи от машины, нажал на кнопку и открыл двери «BMW».

– Прыгайте, – приказал Трофим своим сообщникам, которые полезли в машину. – Чудно, Леша! Я знал, что ты меня выручишь, – говорил он, словно Вершинин добровольно согласился на все, абсолютно не представляя, куда они сейчас поедут и что за дело им предстоит.

Трофим отстал от Лехи, который так и остался в оцепенении стоять на дороге. Бандюган подобрался к передней пассажирской двери «BMW», приоткрыл ее, оценив кожаный салон и крикнув Лехе:

– Отомри, Вершинин! Чего застыл?! Садись, поехали. Времени в обрез! Дорогу я покажу.

Алексей не сказал ни слова – отныне ему надо было только подчиняться и молиться, чтобы это нежданное и весьма опасное предприятие не стало для него смертельным. Для Вершинина время стало тянуться мучительно долго, словно на последнем уроке в пятницу. Деваться было некуда – жизнь дороже.