— Вот я и хочу, чтоб ты мне помогла, подготовила её, поговорила с ней, всё объяснила. Вы же сёстры, царицы и сумеете найти общий язык. Она носит мою дочь, и я не хочу, чтобы с ней случилась истерика, душевный срыв, ты понимаешь...
— Разве нельзя подождать, пока она родит?
— Наверное, можно, но мне хочется сейчас!
— Может быть, посоветоваться с Азылыком?
— О чём?! — взмахнув руками, вспылил Эхнатон и даже подскочил с места. — О том, что все мои члены твердеют, а я истекаю слюной, когда вижу её?! Зачем об этом советоваться с оракулом?!
— Я имела в виду, может ли у вас появиться наследник.
— Он появится, появится, я сам это знаю! Мне сейчас нужна твоя помощь, а ты отказываешься! — рассердился правитель.
— Я, конечно же, поговорю с Нефертити.
— Ну вот и хорошо! — фараон крепко сжал её руку и побежал к Киа, которая дожидалась его в спальне.
У дверей властителя поджидал Шуад, он уже неделю не мог перемолвиться с ним словом, но и сейчас Эхнатон промчался мимо. Жрец хотел испросить свой черновик «Книги истин», ибо стал уже записывать другие притчи, внеся и ту, которую ему рассказал Азылык. Пусть книга появится на свет потом, позже, он не возражал, но жреца испугало другое: все экземпляры «Истин» почему-то хранились в пирамиде-усыпальнице Эхнатона, возведённой рядом с городом. Это подталкивало к страшным выводам: фараон решил унести книгу с собой, не открывая её современникам. Он брал её с собой в загробный мир, и никто никогда не узнает, что Шуад посвятил её написанию всю свою жизнь, все силы и дарование. Умершим не нужна помощь и поддержка. Она требуется живым, и книга могла бы для кого-нибудь стать утешением.
Жрец вернулся домой, он жил, как и раньше, при храме, выпил два кувшина вина и упал без чувств прямо у стола. Он пожалел лишь об одном — что рядом нет Вартруума. Ночью, проснувшись, он сходил на Нил, искупался в прохладной воде и, вернувшись, сел за работу. Он решил заново, по памяти, восстановить «Книгу истин».
7
Эмар был взят лишь через неделю. Вождю хеттов явно не везло в этом походе. Создавалось такое ощущение, что сирийцы заранее вызнали обо всех его тайных планах. Он начал штурм перед рассветом, изготовив пятнадцать верёвочных лестниц и отобрав самых ловких и отчаянных воинов. Но едва первая группа перебралась через стену для того, чтобы, устранив стражников, открыть всему войску ворота, как вдруг наступила странная тишина. Прошёл почти час, но ворота не открывались. Не появлялись и воины Суппилулиумы. Царь отправил новых лазутчиков, но и те столь же загадочно исчезли. Лишь вылазка третьей группы, завязавшей кратковременный бой с защитниками Эмара, всё разъяснила: хеттов поджидали. Но кто, почему, когда и как обо всём дознался, если план придумал сам царь Хатти, решив удивить военачальников собственной сообразительностью? Придумал четыре дня назад и рассказал всем лишь накануне штурма.