Пришлось атаковать с помощью таранов. Сирийцы наверняка сражались бы дольше, но крепостные стены Эмара большой прочностью не отличались, слишком давно их возвели, и камень при сильных ударах крошился и выпадал. Эмарцы поливали врагов кипятком, горящей смолой, осыпали градом стрел, а на пятый день бросили на них двадцать ядовитых змей, которые наделали немало паники. И всё же силы защитников иссякли. Обозлённые этим упорством, воины Суппилулиумы, ворвавшись в город, подвергли его разграблению и пожарам. К утру он выгорел дотла, а потери нападавших составили почти две тысячи человек. Хетты не успели вынести из Эмара ничего ценного. Скорее всего, был прав Гасили: если жители и имели сокровища, то явно их где-то припрятали.

Собравшись на следующий день в шатре властителя, полководцы сидели хмурые и неразговорчивые. Вождь понимал, что причина одна: Эмар не принёс им ни унции серебра, золота, пряностей и других богатств, а ратные неудачи вконец расстроили их боевой дух. Ради чего воевать, если победители не получают ничего? Ради пепелища, каковое они оставили? Шатёр Суппилулиумы слуги по недомыслию воздвигли неподалёку от сирийского кладбища, откуда доносился страшный вой женщин, оплакивающих сынов и мужей, и полководцы, слушая его, мрачнели ещё больше.

— Я не знаю, что случилось, — нарушив молчание, начал разговор самодержец, — но никогда у нас не было столь тяжёлого начала боевого похода...

Отчасти он сознавал, что о его плане захвата Эмара мог узнать Азылык. Он никому не сказал, что оракул снова проник в него, иначе он утратил бы веру соратников. Но как за четыре дня лазутчики добрались из Ахет-Атона в Эмар? Вот вопрос! Практически это невозможно: дня четыре только до устья Нила, а там ещё три-четыре. Остаётся одно: послать сюда того, кому можно мысленно передать все сведения, выкрав их из головы вождя и перебросив в другую. Этот негодяй наверняка был в Эмаре во время осады, а потом ушёл по воде в Халеб.

— А почему не пошёл с нами Озри или кто-нибудь из наших оракулов? — перебил Халеб.

— Озри стар, вы это знаете, а другим я не доверяю! И потом, я не посчитал нужным брать в боевой поход этих крикунов! — накалился Суппилулиума. — Это моё право, в конце концов! Да, мы потеряли уже немало воинов, но мы не на прогулке! Мы покоряем Сирию, ещё одну страну, которая была зависима от Египта, но теперь мы станем диктовать сирийцам свои правила!

— Кому? Кто нас будет слушать? Мёртвые?.. — снова тихо спросил Халеб, но все услышали этот вопрос.

Вождь хеттов метнул в сторону начальника колесничьего войска грозный взгляд, но тот мужественно его выдержал.