В гареме, оберегаемом каждым фараоном, собирались самые красивые девушки со всех земель. Но именно отец позаботился о том, чтобы в его гаремном саду жили принцессы всех близлежащих стран. Аменхетеп Третий не жалел денег на их выкуп, но своих дочерей и племянниц он отдавал только в жёны. Прежний сластолюбивый властитель высоко ценил ливиек и иудеек, финикийских царевен и даже рабынь, не любил лишь хетток и касситок. Последние были дики, неласковы и почти не поддавались гаремному обучению. Евнухи постоянно на них жаловались. Зато хурритки, населявшие Митанни, стали его любимицами. Потому, наверное, он и выбрал в жёны Тиу, передав эту любовь и сыну.

Киа хорошо знала, зачем её привели, касситской царевне шёл тринадцатый год, и она всем обликом и поведением напоминала перезрелый плод. На животе, груди и шее обозначились лёгкие жировые складки, и как ни старались служанки прикрыть их, правитель тотчас разглядел и нахмурился. Это уже был недогляд евнухов. Последние хорошо понимали, что толстушки ленивы, неповоротливы, а таких ни к чему держать в гареме.

«А коли царевна склонна к полноте, то надо отнимать у неё еду, только и всего», — сердито подумал властитель.

Он видел Киа год назад. Тогда она выглядела стройной и привлекательной. Принцесса блистала и сейчас, но полнота придавала ей странную порочность, которая раздражала Эхнатона. Любовь к Нефертити, к её лёгкой, почти прозрачной красоте и покорила его с первого взгляда.

— Ты знаешь, кто я? — спросил самодержец.

— Да.

— И знаешь, зачем тебя привели?

— Да.

Она взглянула на него с вызовом, исподлобья, точно желала поскорее выказать своё женское умение и ловкость. Заметив недоумённый взгляд самодержца, Киа тотчас, как её учили, попыталась изобразить ласковую улыбку с лёгкой истомой во взоре, но в итоге получилась кислая гримаса. Она медленно погладила сначала правой, потом левой рукой оба бедра, и эти жесты вышли у неё более естественными. С нежной улыбкой по-прежнему ничего не получалось, во взоре Киа сквозило лишь одно жадное, почти необузданное желание броситься в объятия фараона. Следующим действом первого знакомства правителя с выбранной им наложницей являлся танец: избранница должна была показать всю певучую гибкость тела, живота, рук и бёдер. Уже вышла арфистка, служанка с бубном, принцесса приготовилась, но Эхнатон жестом остановил их. Ему не терпелось увидеть искусство касситки на ложе.

Киа поклонилась и замерла, не понимая, почему повелитель отказался любоваться её танцем. Предчувствие, что она чем-то не понравилась ему и её сейчас отправят обратно в гарем, мгновенно отразилось на её лице: испуг, страх, обида, подрагивающие губы и слёзы в глазах. Она даже не хотела уходить из тронного зала, и гаремной служанке пришлось крепко взять её за руку и увести почти силой.