Теперь в эту церковь и направлялся крестный ход во главе с патриархом.

Это для несчастных обитателей Константинополя было уже последним средством защиты, вне которого не оставалось спасения.

Торжественное шествие вышло из храма святой Софии при громком перезвоне всех колоколов. Громко пели соединенные хоры певчих гимны Пресвятой Богородицы. Толпы народные все прибывали и удлиняли собой шествие.

Впереди в полном облачении шел Фотий с крестом в руках. За ним следовали придворные с Василием Македонянином и константинопольским эпархом во главе. Все замечали, что шествие идет поспешно, чуть не бегом, как приказал патриарх.

А Фотий, идя впереди, вопреки всем обычаям, высоко держал голову и не спускал глаз с небес.

Временами он вздрагивал, на лице его появлялась довольная улыбка, губы шевелились, как–будто он шептал какие–то молитвы.

Всем казалось, что патриарх что–то видит на небе.

Но что?

Фотий, как и все высокоталантливые люди, был замечательно наблюдателен. Когда, рассеянно слушая в своих палатах бред юродивого, он подошел к окну, чтобы взять в грудь чистого воздуха, ему показалось странным, что на безоблачном горизонте видно какое–то чуть заметное пятнышко…

Это сказало ему все…

Ведь была осень… Над Черным морем наступило время бурь… Всякий мореход, увидав это пятнышко на горизонте, поспешил бы укрыться в удобную гавань…

Все это сообразил гениальный человек.

Это пятнышко — предвестник наступающей бури, было чудом, ниспосланным Византии свыше в тот момент, когда все надежды на спасение исчезли… Крестный ход с громким песнопением поспешно, чуть не бегом, шел ко Влахерну…

25. ЧУДО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

У загражденного цепями входа в бухту Золотого Рога, между тем, шла оживленная работа.

Аскольд и Дир вспомнили походы викингов на Лютецию, когда норманнские смельчаки поставили на колеса свои дракки и, распустив паруса, шли по суше, как по морю…

Здесь было слишком незначительное пространство: на колеса, по расчетам князей, струги не стоило ставить, и они решили прямо перетащить их волоком, чтобы к вечеру уже нагрянуть в беззащитный Константинополь и начать там хозяйничать по–своему.

Но Аскольд, несмотря на то, что торопил приготовлением и сам распоряжался волоком судов, все–таки чувствовал себя смущенным.

Вчерашнее видение не выходило из его головы.

Он рассказал про него Диру, но тот в ответ только пожал плечами.