— Да, ты прав! — в один голос ответили ему князья.

3. СМИРИВШИЕСЯ

Уныние овладело киевскими князьями…

Еще бы! Только чуть ли не одна четвертая часть осталась от их дружины. Куда же девались остальные? Одни погибли, другие в паническом страхе разбежались, куда глаза глядят.

Те же, которые остались в целости, были неспособны ни к какому ратному делу… Они окончательно упали духом, были разбиты и физически и нравственно.

Если бы не это, то их было бы вполне достаточно для нападения на беззащитный Константинополь. Как их ни мало было, но при некотором одушевлении они смогли бы причинить Константинополю непоправимый вред.

Но теперь в славянской дружине никто об этом не думал.

Около князей не было таких влиятельных и решительных советников, как Руар, Ингвар, Ингелот, остальные же норманны не были смелы в обращении с князьями, а славяне самостоятельно никогда не действовали и всегда шли за норманнами.

Их могли бы повести за собой князья…

Но и Аскольд, и Дир сами были так поражены всем случившимся с ними, что оставили всякие помышления о нападении на Константинополь.

Аскольд даже о клятве своей забыл.

Душа его была в смятении. Ведь он и раньше слышал о могуществе невидимого Бога христиан, а тут на его глазах этот Бог совершил явное чудо, спасши от разгрома свой город.

Ко всему этому прибавилось еще то, что этот сумасшедший старик — так называли в своих беседах юродивого Андрея князья — почти ни на шаг не отступал от Аскольда.

— Видел ты чудо? — громко кричал он ему, следуя за ним по пятам. — Убедился ты, что велик наш Бог?

— Да, видел и убедился…

— Велик наш невидимый Бог?

— Велик!

— Обратись к Нему, уверуй в Него!…

— Он не примет меня, я шел против него…

— Милостив Он! Нет грешника, который не был бы прощен при истинном раскаянии.