«Сейчас не время думать о любви», — укорила себя Екатерина, поднимаясь по винтовой лестнице в свои покои. Она подождет. Если между ними все кончено, так тому и быть. Она переживет это, как пережила уже очень многое. И Екатерина решительно задвинула Тома на дальний план сознания. Но он не ушел, и в ту ночь, уткнувшись в подушку, она заливалась слезами, пока не уснула.

Утром Екатерина облачилась в доставленный портным траурный наряд. Утонув в просторном платье и надев вдовий вимпл, складчатый подбородник которого щекотал ей кожу, она села в барку и отправилась в Уайтхолл выказать последнюю дань уважения своему покойному супругу. Хартфорд милостиво согласился удовлетворить ее просьбу.

Приемный зал, завешенный черными полотнищами ткани, был темным. Вокруг установленных в центре похоронных дрог горели свечи. На дрогах стоял огромный, накрытый золотой парчой гроб, а поверх него лежала изготовленная по приказу Генриха корона. Священники и джентльмены покойного короля, преклонив колени, читали молитвы. В воздухе стоял крепкий запах благовоний.

Екатерина опустилась на колени и склонила голову, пытаясь молиться. «Генрих на Небесах», — твердила она себе. Нужно радоваться за него. Люди отзывались о нем как о величайшем человеке в мире. Она знала, что он был необыкновенным, и размышляла, будет ли его сын пользоваться такими же уважением и послушанием. Екатерина молилась, чтобы Эдуард продолжил великие начинания своего отца.

Ее немного огорчили слова Уилла о том, что Генрих захотел быть похороненным рядом с королевой Джейн, но она понимала почему. Джейн подарила ему наследника.

Сопровождать похоронную процессию в Виндзор Екатерине не полагалось — королевы не оплакивают своих супругов публично, — и она радовалась, что избавлена от этого испытания, но ей можно было наблюдать за похоронами из молельни над заупокойной часовней короля Эдуарда IV, откуда видны главный алтарь и хоры капеллы Святого Георгия.

Погребение состоялось в морозный день в середине февраля. Облаченная в темно-синий — цвета королевского траура — бархат и надев на палец золотой перстень в форме черепа с надписью «Memento mori», Екатерина наблюдала со своей скрытой от посторонних глаз, но дающей прекрасный обзор точки, как шестнадцать дюжих йоменов стражи вносят в капеллу гроб. На стенах и окнах висели полотнища черной материи, свечи освещали лица людей в толпе, состоявшей из знати, главных чинов королевства и плакальщиков; все были в черном, у многих на головах — капюшоны. Поверх гроба лежала восковая фигура Генриха, одетая в алый бархат и в блиставшей драгоценными камнями короне. За гробом шли мужчины со знаменами в руках. Только на двух флагах виднелись гербы жен короля — самой Екатерины и королевы Джейн. Очевидно, Генрих считал лишь эти два своих брака состоятельными.