Профессия: Артист.

Место службы: Николаевский Городской театр.

Соц. положение: Из дворян. Отец был князь.

Каким репрессиям подвергался при советской власти: Подвергался аресту в 1918–19 г. за попытку перейти границу в Финляндии – осужден в рабочий батальон сроком до окончания войны. В 1927 году был арестован – после убийства Войкова, как имеющий связь с заграницей.

Состав семьи: На иждивении никого нет. Мать, пять сестер и один брат заграницей.

Первый допрос короткий. Следователь интересуется родственниками, которые находятся в эмиграции. Князь Сергей Павлович перечисляет всех своих ближайших родственников и, кроме названных в анкете, добавляет свою тетку, княгиню Васильчикову, с мужем и дядьку, князя Мещерского, брата матери, с женой и тремя детьми, проживавших в Париже. О переписке говорит, что поддерживал оную только с матерью и старшей сестрой Аглаидой.

На следующий день, 8 сентября, вопросы следователя касаются имущественного положения семьи. Князь Сергей Павлович отвечает, что у отца его было два имения, одно из которых находилось в Новгородской губернии, а другое – в Рязанской, общей площадью в пять тысяч десятин земли. О себе сообщает, что до 1917 года учился сначала в Новгородском реальном училище, потом, в 1911 году поступил в Кадетский корпус, а в 1916 году перешел в Царскосельское училище, в котором оставался вплоть до 1917 года. Далее следователь переходит к вопросам более конкретного характера.

Вопрос: Пытались ли вы проникнуть заграницу, когда, с какой целью? Ответ: В 1918 или в 1919 году я вместе с женой, матерью, сестрами и братом пытался проникнуть нелегально в Финляндию, но мы были задержаны, за что я лично просидел в Озерках Ленинградской области в тюрьме год. Вопрос: За что арестовывались помимо указанного выше? Ответ: В 1917 году, в начале революции, то есть после Октябрьской революции, я арестовывался дважды. Первый раз сидел несколько дней, был освобожден. Второй раз через полтора месяца был вновь арестован, было конфисковано все имущество, тогда я просидел около двух месяцев. Затем, в 1927 году, вскорости после убийства Войкова, я был арестован в городе Воронеже по обвинению по статье 58. Судим не был, и через два месяца был выпущен. Больше арестам не подвергался до настоящего момента. Протокол допроса 9 сентября 1937 г.Вопрос: Кто рекомендовал вас в Американскую компанию Нансена, а затем в шведскую Миссию. Кто они и где находятся в настоящее время? Ответ: В 1921 и 1922 годах, будучи безработным, находясь в Москве, я был рекомендован графом Шереметевым Николаем Петровичем, в то время работавшим в компании доктора Нансена в Московском отделении, где мне было поручено развезти почту по Красным Крестам – датчанам в город Симбирск, шведам – в Самару и, насколько я помню, – итальянцам в Сызрань, точно не помню. Приехав в Самару к шведам, я разговаривал с Генконсулом, который, узнав, что я владею английским, французским и немецким языками, предложил мне остаться у шведов для работы, на что я согласился. Шереметев находится в Москве и работает в театре имени Вахтангова. Вопрос: Какую работу вы выполняли у шведов? Ответ: Будучи у шведов, я занимал должность секретаря, счетного работника и переводчика у Генерального консула шведов Экстранда. На моей обязанности, как секретаря, было собирать сведения об экономическом положении сельского хозяйства на отдельных участках СССР путем вырезок из газет. Непосредственно я был подчинен и имел непосредственную связь с Генеральным консулом, а после его отъезда – с Ульгереном, заместившим его. Вопрос: Как вы попали в американскую организацию квакеров? Ответ: Я попал благодаря рекомендации меня к ним графиней Ольгой Константиновной Толстой, женой сына Льва Николаевича, Андрея Львовича, которая была лично знакома. Вопрос: Расскажите о вашей деятельности у американских и английских квакеров. Ответ: Кроме официальной служебной деятельности во время службы у квакеров, у меня никакой другой не было; некоторое время я выполнял обязанности переводчика у директора американской фирмы квакеров Вальдмонда, затем через два месяца очень короткий срок переводчиком у директора Грочевского района. В 1922–1923 годах был квакерами направлен в Гурзуф на лечение. Вопрос: На протяжение двух с половиной, трех лет вы все время находились в очень близких, дружественных отношениях с Генеральными консулами и директорами компаний Нансена, шведов и квакеров, являясь их доверенным лицом, пользовались у них большим авторитетом и, как факт, были за их счет посланы на все лето на лечение. В результате каких особых услуг, проявленных с вашей стороны, вы пользовались таким доверием и уважением? Ответ: За время моей работы я не получал никаких особых услуг. Кроме непосредственной деятельности по организации детских колоний, переводов, собирания сведений и дежурства, я не выполнял. Вопрос: Ваши показания являются ложными. Из ваших утверждений указанные компании в своем абсолютном большинстве привлекали на работу дворян, доверенных лиц и, по рекомендации близко стоящих к ним, бывших реакционно настроенных дворян, князей, графов, графинь и других, лично связанных с ними, то есть с Генеральными консулами и директорами. Требую сказать истинную правду. Ответ: Доказать своей правоты и правдивости я ничем не могу, но я заявляю, что даю честные и правдивые показания. Вопрос: Расскажите о родственниках и друзьях, проживающих заграницей. Ответ: Из знакомых заграницей проживают: Толстой Илья Андреевич, графиня Бобринская Софья – выехала с мужем-англичанином. Из родственников, кроме матери, сестер и брата Николая, о которых я говорил, заграницей проживают: княгиня Васильчикова, сестра матери, графиня Игнатьева, графиня Толстая Мария Николаевна, сестра матери, сестра матери баронесса Оффенберг, брат матери князь Мещерский Петр Николаевич, брат отца Петр Павлович Голицын, своячница – Мария Павловна Родзянко. Вопрос: Кто и каким путем выехали заграницу? Ответ: Мои сестры, Аглаида и Екатерина бежали из Советского Союза, как дворяне, реакционный элемент. Вопрос: Почему вы не уехали? Ответ: Желание выехать из Советского Союза я действительно имел, с этой целью в начале революции я пытался бежать, но неудачно. В 1922–1924 годах, во время выезда моих родных, меня обещали взять с собой в Стокгольм шведы, у которых я служил, а затем квакеры – в Лондон, однако попытка выехать не увенчалась успехом. Причина хорошо мне не известна, предполагаю, что в связи с допризывным моим возрастом. Протокол допроса 10 сентября 1937 г.Вопрос: Когда и кем вы были завербованы в шпионскую контрразведку и какие задания выполняли? Ответ: Никогда завербованным в контрразведки шпионом я не был и никакие задания не выполнял, за исключением собирания сведений из газет. Вопрос: Вы говорите неправду. Следствие располагает данными, изобличающими вас во лжи. Требую встать на путь искренних, правдивых показаний. Ответ: Я говорю сущую правду, так как никогда шпионом не был. Вопрос: Расскажите, в чем собиралась выдать вас органам НКВД и угрожала после ссоры ваша жена Таут Корсо? Ответ: Угрозы со стороны Таут Корсо по моему адресу действительно после ухода от нее к прежней жене Иващук были, хотя выдать меня ей было не в чем. Протокол допроса 14 сентября 1937 г.Вопрос: Когда вы были завербованы? Ответ: Никто, нигде и никогда меня в шпионы не вербовал, и шпионом я не являюсь, как и ни в какой отрасли Советского хозяйства шпионской деятельности не проводил. Вопрос: Вы лжете. Следствие располагает данными, изобличающими вас в шпионстве. Ответ: Я это отрицаю. Вопрос: Вы систематически и нагло лжете. Ваши настроения и настроения связанных с вами контрреволюционных лиц, бывших дворян-белогвардейцев, а также потеря княжеского звания привели вас на путь измены. Вы являетесь одним из шпионов, участником шпионской организации. Ответ: Я говорю истинную правду, что, несмотря на мои антисоветские настроения, потерю положения и власти дворянства и князя, связи с контрреволюционными лицами, окружавшими меня дворянами-белогвардейцами, бывшими заграницей, и систематические контрреволюционные проявления, не привели меня к шпионской деятельности с ними. Протокол допроса 23 ноября 1937 г.Вопрос: Расскажите о родственниках, оказавшихся в эмиграции, и каким образом они эмигрировали. Ответ: После Октябрьской революции я, мать, брат Николай, а также сестры Мария, Софья и Александра пытались нелегально бежать заграницу через Финляндию. В Шувалово мы были задержаны и заключены в концлагерь. Это было или в конце 1917 года или же в начале 1918-го. Сестра Мария попала в Ивановский лагерь, где вышла замуж за содержавшегося там венгерца Сечени, участвовавшего в Чехословацком мятеже. В 1920 году Мария и ее муж были освобождены. При обмене военнопленными Сечени уехал в Венгрию. Вместе с ним выехала Мария. Софья и Александра попали в какой-то другой лагерь. Мать Александра Николаевна и брат после освобождения из концлагерей некоторое время проживали в Москве, а в 1921 году уехали также за кордон к сестре Марии в Венгрию. И матери, и Николаю помог выехать из Советского Союза бывший секретарь ЦИК СССР Енукидзе. Старшие сестры, Аглаида и Екатерина в начале Октябрьской революции бежали с Кавказа за кордон. Вопрос: Почему вы остались в Советском Союзе? Ответ: Потому что ко времени отъезда моей матери и брата в Венгрию, я был уже связан работой в шведской дипломатической Миссии. Кроме того, я был также связан с английской дипломатической Миссией, проводил разведывательную работу в пользу англичан, доставляя им сведения военного и экономического характера о Советском Союзе. Англичане обещали мне, после окончания работы в Советском Союзе нелегально отправить меня за кордон.