— Знаю, но я надеюсь на красных… Впрочем… не возвратиться ли нам в карцеры? В случае неудач наших коллег мы сможем принять еще раз участие в состязаниях…

Милихий покачал головою.

— Твоя смелость близка к безрассудству, — говорил он, шагая рядом с Понтием, — у меня болят руки и ноги от напряжения…

— Ничего, отдохнем. Хочешь, зайдем в таберну «Зеленый попугай»? Выпьем по кружке вина, закусим жареным мясом, а потом вернемся в карцеры.

В таберне они пробыли недолго и возвратились в цирк, когда происходило восьмое ристание. Оказалось, что белые победили три раза и, хотя перевес был на стороне красных, восьмое ристание обещало им опять успех. И, действительно, выиграли они. Опечаленный, Понтий подошел к красным.

— Сколько раз должны выезжать колесницы?

— Назначено десять выездов.

— Эти два ристания должны нам дать победу. Агриппа участвует?

— Нет, он отправился домой.

Понтий прислушивался к веселому говору белых.

— Победить должны мы, — повторил он и спросил распорядителя, какие лучшие кони остались в карцерах.

— Вот эта запряжка, — указал тот на низкорослых каппадокийских скакунов, — одна из лучших. Кони не принимали еще участия в скачке, и, если хочешь…

— Хочу ли я?

Он подошел к жеребцам и хотел погладить их, но они шарахнулись от него.

— Пугливые, — покачал он головою, — тем более нужно напоить. Трезвые, они понесут, а возбужденные, может быть, забудут о своем норове.

Милихий решил участвовать тоже в ристаниях.

…Скачка была бешеная. Понтий и Милихий мчались в клубах пыли и песка, вздымаемого жеребцами, и дважды прискакали первыми к белой линии.

Победа красных была полная. Друзья поздравляли Понтия и Милихия, а плебс кричал: «Слава, слава!» и бросал им полевые цветы, травы и зеленые ветки. А когда они вышли на улицу, толпа, возвращавшаяся из цирка, понесла их по улицам с радостными криками.

XIII

XIII