Но в тот момент Юргис был обескуражен. Он не закончил историю о знакомстве с Писателем, как вдруг увидел в ее глазах презрение – да какое! Словно он произнес вслух какую-то гадость, сам не понимая, какую гадость произнес вслух.
“Что с вами, Лиза?” – удивленно спросил он. Он подумал, что это ее презрение относится к Писателю или, может быть, ко всем пьющим мужчинам. Но не тут-то было! Оказалось, что Лиза не слушала его рассказ и думала о другом.
– Вы сказали:
– Вы говорите так, словно я презираю всех женщин. Я же имел в виду нечто противоположное.
– А что вы имели в виду?
– Я хотел сказать, что женщины придают некоторым мужским поступкам значения, которых они не заслуживают. Вот вы спросили меня: зачем я пью? То есть вы предполагаете, что за этим кроются какие-то причины. Какое-то горе, например, которое я заливаю вином… А за этим ничего нет, кроме пристрастия к алкоголю. Обычная слабость или, если хотите, болезнь.
– Отлично! В болезнь я не верю, как не верю, что человек, который может ходить, но не ходит, может смотреть, но не смотрит и может слушать, но не слушает, – безногий, слепой и глухой. То есть это просто слабость, которую вы себе позволяете, потому что вы – мужчина и можете себе это позволить. И даже рассказывать про это мне, будучи уверенным, что во мне это вызовет сочувствие, не так ли? Ну, хорошо! Допустим,
– Вы выворачиваете мои слова наизнанку!
– Вам это неприятно?
– Да!
– А вы не вывернули наизнанку мой вопрос? Я только спросила: зачем вы пьете? Зачем губите себя, свой мозг, свой организм, который после женитьбы принадлежит не только вам, но и Маше, будущему ребенку? А давайте представим на секундочку, что этот разговор происходит между вами и Машей. Что в ваше отсутствие она пьет. Валяется на диване в одежде, растрепанная, шатаясь, идет по улице за бутылкой дешевого вина. Ей подмигивают мужчины, от нее отворачиваются дамы. И вот вы спрашиваете свою жену: “Маша, зачем ты пьешь?” А она: “Как все мужчины…”