Такому псу, как Руф, не приходилось часто лаять. Он был здоровенной белой горной овчаркой, уже немолодой, и ноги у него гнулись плоховато, но он по-прежнему оставался лучшим и самым сильным псом в деревне и знал это. Однако сейчас он лаял – хрипло, порыкивая, – и этот лай тотчас разбудил Джо. Мальчик сел. Овец не было видно. Руф ещё раз рыкнул откуда-то из-за спины Джо, с опушки. Овечьи колокольчики заполошно звенели, пронзительное блеяние больше походило на вопли. Джо вскочил и свистнул Руфу, чтобы тот гнал овец назад. Они выбежали из леса врассыпную и помчались, подскакивая, вниз по склону, к Джо. Сперва ему показалось, что там, на краю леса, застряла одинокая овца, но потом она залаяла, отступая, и превратилась в Руфа – Руфа свирепого, рычащего, со вздыбленной шерстью – и залитым кровью боком. Джо побежал к нему, зовя обратно, и тогда уже увидел медведицу и застыл как вкопанный. Медведица вышла на свет из-под деревьев, поднялась на задние лапы и повела носом, принюхиваясь. Руф не отступал, он весь трясся от ярости и всё продолжал лаять.

Джо раньше никогда не бывал так близко к медведю – да и вообще до сих пор видел только медвежью шкуру, висящую на стене кафе. Стоя на задних лапах, медведица оказалась ростом со взрослого мужчину; шерсть у неё была кремово-бурая, нос чёрный. Джо не чуял ног, не находил собственного голоса – и не мог ни закричать, ни убежать. Он стоял заворожённый, не в силах отвести взгляд от медведицы. Перепуганная овца врезалась в него и сбила с ног. Тогда Джо вскочил и, даже не оглянувшись, понёсся вниз, к деревне. Он мчался по склонам, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, несколько раз падал, и катился, и снова поднимался – но, как только набирал скорость, ноги снова убегали из-под него. И тогда достаточно было торчащего камня или травяной кочки, чтобы он снова покатился кубарем. Весь в синяках и ссадинах, Джо вылетел на тропу, ведущую к деревне, и продолжал бежать, запрокинув голову, едва успевая переставлять ноги, вопя, когда хватало дыхания.

К тому времени как он добрался до деревни – никогда ещё это не бывало так долго, – ему не хватало воздуха, чтобы выпалить больше одного слова, но и одного было достаточно. «Медве!..» – крикнул он и закончил едва слышно: «…дица!», указывая на горы, но ему пришлось повторить это несколько раз, прежде чем люди поняли – или, может быть, поверили. Тогда мать схватила его за плечи и постаралась, чтобы её было слышно громче, чем толпу, гудящую вокруг:

– Ты сам как, Джо? Ты ранен?

– Руф, мам, он весь в крови, – выдохнул Джо.