И когда я так подумаю, опять падает сердце и душа замирает. И хочется говорить– «не надо, не надо!» Страшно новой боли. Я очень замучилась в прошлом. Возможно ли так еще?.. Не знаю. Но если ты захочешь, я поверю, и улетят последние тени. Только прости меня сейчас, и верь, и знай всегда, во все дни, что ты моя жизнь, вся жизнь, всё. Ах, что слова! Ну посмотри на меня, возьми душу!

И еще… Валерий, близкий, дорогой, я умоляю тебя, – не делай ничего для меня. Вот теперь, в эти дни, когда вернулся ты ко мне, когда говоришь, что любишь, и слово это зазвучало еще по-новому, – будь со мной совсем просто, не бойся меня. Говори все, не заставляй себя ничего для меня. Доверимся друг другу, пусть придет последняя прозрачная ясность. Я буду счастлива в те минуты, когда у нас будут одни желанья, и буду столько же, так же любить тебя всегда, всегда. Не нарушай в твоей жизни ничего для меня, будь со мной, когда только хочешь ты. Я хочу быть твоей радостью светлой и легкой.

Милый, я говорю совсем серьезно, и не только отвлеченно. За каждым словом моим есть определенный реальный образ. Но я не боюсь ничего. Я хочу отдать тебе всю любовь, всю себя, чтобы всегда ты чувствовал эту безмерность и верил мне, верил, Валерий!..

25 августа 1906. Москва.

…Откуда, откуда возникает вновь все то, о чем уж я без дрожи не могу думать? Эти встречи, которые кончаются отчаянием, боязнь друг друга, недоговоренный холод отчужденья… Этого ли хотела я, ожидая тебя в июле!..