Шкловский. Твоя повадка однообразна: веселая встреча, цветы, любовь мужчины, которая всегда запаздывает… Мужчина начинает любить через день после того, как сказал «люблю».
Шкловский.Эльза. Поэтому не нужно говорить этого слова. Любовь растет, человек загорается, а мне уже разонравилось.
Эльза.Шкловский. Только я, разорванный, как письмо, все вылезаю из твоей корзинки для сломанных игрушек. Я переживу еще с десяток твоих увлечений. Днем ты разрываешь меня, а ночью я оживаю как письма.
Шкловский.Эльза. Еще не утро, ты на страже…
Эльза.Шкловский. Да, господин разводящий. Автомобили еще не проснулись или еще не легли спать. Аль! Аль! Эль! -кричат они. Сижу в комнате моей болезни, думаю о тебе, об автомобилях. Необратима моя судьба. Только время принадлежит мне, – я могу делить ожидание на часы, на минуты, могу считать их. Жду. Жду. Жаль, нет гитары. Рассказать одну притчу?
Шкловский.Эльза. Про что?
Эльза.Шкловский. Про слова. Там Бог хочет достать песок со дна моря.
Шкловский.Эльза. Но Бог не хочет сам нырять под воду. Он посылает черта и наказывает ему: «Когда будешь брать песок, говори: не я беру, а Бог берет»’.
Эльза.Шкловский. Нырнул черт на самое дно, докрутился до дна, схватился за песок и говорит: «Не Бог берет, а я беру».
Шкловский.Эльза. Самолюбивый черт. Не дается песок. Выплыл черт синим. Опять посылает его Бог в воду.