Эренбург защищался, писал в ЦК, доказывал, что Марина Цветаева — выдающаяся русская поэтесса, что ее нельзя отдавать врагам, ведь Цветаеву уже эмигранты печатают в Америке (Цветаева М. Проза / Предисл. Ф. Степуна. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1953) и присваивают ее себе, а этого нельзя допустить, не надо отдавать свое национальное богатство, коей и является Цветаева. Однако его никто не услышал или не захотел услышать. (Надо сказать, что спровоцировало столь бурную реакцию не только имя Цветаевой, но и имя самого Эренбурга, который после публикации повести «Оттепель», напечатанной в майском номере журнала «Знамя» в 1954 г., был подвергнут жесткой критике.) В результате уже сверстанную книгу послали на дорецензирование трем рецензентам — Н. Л. Степанову, В. Ф. Огневу и В. О. Перцову. Первые два положительно отозвались о составе сборника и о статье Эренбурга. Перцов же полностью отверг статью и счел необходимым заказать новое предисловие, а также предъявил критические претензии к составителю сборника. В итоге книга Цветаевой пролежала в Гослитиздате еще пять лет и так и не увидела свет[7].

Надо отметить тем не менее, что первая посмертная публикация стихов Марины Цветаевой после многих лет забвения все же осуществилась в СССР в 1956 г., но не в книге, а в двух почти одновременно вышедших журналах, издаваемых, кстати, достаточно большими для поэзии тиражами — 70 000 и 30 000 экземпляров. О первом уже говорилось. Вторым был московский альманах «День поэзии 1956» (выпущен издательством «Московский рабочий»), в котором напечатаны одиннадцать цветаевских стихотворений. Подборку составил А. К. Тарасенков, он же написал небольшое предисловие о Цветаевой: «В ее огромном и многообразном литературном наследстве, насчитывающем сотни страниц стихов, поэм, драм, прозаических и литературно-критических творений, предстоит критически разобраться советским литературоведам, отобрать из него все то, что находится в родстве с идеями свободы, прогресса, человечности, все то, что было нового, передового в творчестве этой глубоко одаренной писательницы»[8].

Стихи в этих двух изданиях стали первой после долгого молчания публикацией поэзии Цветаевой в официальной советской прессе. И оба вышли в Москве, которую семья Цветаевых, как справедливо замечала Марина Ивановна, щедро «одарила». Родной город Цветаевой начал отдавать свои долги…

После первой неудачи с книгой Цветаевой Ариадна Сергеевна не опустила рук. В начале января 1961 г. она обратилась с просьбой о «помощи книге моей матери» к известному литературоведу, исследователю творчества Александра Блока Владимиру Николаевичу Орлову, главному редактору серии «Библиотека поэта», лауреату Сталинской премии: «Книга уже пятый год путешествует из плана в план в Гослитиздатовских недрах — а в этом году, 1961, в августе, исполнится 20 лет со дня смерти матери — как важно, как нужно, чтобы книга вышла!» Она просит Орлова написать предисловие к первой книге Цветаевой, которая выйдет в СССР. «Я не стану Вам говорить о том, что Цветаева — большой поэт. <…> Что она не забытый (ибо ее не знают) — но еще не открытый у нас и нами — поэт»[9].