Е – А я думаю, почему в квартире Павла никто не отвечает и почему ребёнок живёт… (не знает, как продолжить)

В – У наших с Олей родителей.

Е – Ребёнка, конечно, жалко.

В – Почему жалко? Думаете, с моей матерью и отцом ему будет хуже, чем с этим психом? По-моему, тут даже сравнивать как-то… (усмехается) нечего.

Евгений кивает.

Е – Значит, всевышняя справедливость его… приговорила.

В – Можете смеяться, но я уверена, что это так. По крайней мере, я уверена, нет, я знаю, что это он мою сестру…

Вера потирает глаза.

Е – Извините.

В – Козёл, что б ему в аду…

Вера кладёт свою сумку себе на колени и лезет в неё за зеркальцем.

Е – А насчёт высшей справедливости, я с вами согласен. Не просто так всё делается.

Вера усмехается.

В – Вы прям так уверенно говорите, как будто сами творите высший суд. (рассматривая себя в зеркале)

Е – А вдруг? (с улыбкой)

Вера заканчивает рассматривать свои глаза в зеркальце и кладёт его на место. Вера начинает улыбаться и снова становится немного высокомерной.

В – И… к чему бы вы приговорили меня?

Евгений на секунду задумывается.

Е – Я бы приговорил вас к страшному и ужасному ужину.

Вера хихикает.