И снова все заговорили.

Мария с удивлением глядела на учеников, которые не помнили слов Иисуса, сказанных Им за столом, когда они ели Пасху.

Петр сказал:

– Да если бы Учитель и воскрес, как говорит она, то разве Он говорил бы с женщиной втайне от нас? Почему мы не видели Учителя? Почему Он ее предпочел более нас?

После таких слов Мария расплакалась.

– Что же ты думаешь, брат мой Петр? Я все это выдумала или лгу об Учителе?

– Не знаю, – жестко отрезал Петр. – Может, от горя ты видела призрак.

Слезинки одна за другой побежали по лицу Магдалины. Филипп, как только вошла Мария и объявила об Учителе, а ученики усомнились в ее словах, подошел к ней и обнял ее за плечи. Теперь же после жестоких слов Петра, он взял обеими руками ее за плечи, заглянул в ее плачущее лицо и сказал:

– Не слушай их, Мария. Я верю тебе, слышишь? Если ты говоришь, что видела Иисуса, значит, это правда. Неправду ты никогда не скажешь. Я верю тебе.

Она с благодарностью взглянула на Филиппа и сказала:

– Один ты, Филипп, мне веришь, мой возлюбленный брат.

Болью отозвались эти ее слова в душе Филиппа и тень боли прошла по его лицу, но он покрепче прижал к своей груди Марию.

Матфей в это время говорил Петру:

– Петр, ты вечно гневаешься. Теперь я вижу тебя состязающимся с женщиной как противники. Но если Иисус счел ее достойной, кто же ты, чтобы опровергнуть ее? Помни, что сказал Соломон: «Кроткое сердце – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей». А ее слова легко проверить. Я записывал все слова Учителя. Сейчас я посмотрю пергаменты.

Матфей отошел в угол и стал просматривать свои записи.

– А это что? – сказал Матфей. – Это… не мое. «Эти тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома…». Фома, твой свиток здесь. Просмотри его. Может, ты что-нибудь записал.

Фома, не участвовавший в общем споре, а лишь наблюдавший за учениками, взял свой свиток пергамента и сказал, обращаясь ко всем:

– Учитель говорил нам о воскресении. Это было в четверг, точнее, в пятницу, потому что солнце уже село, за столом, но никто тогда ничего не писал. И я думаю: то, что говорил Иисус о воскресении, это притча. Мы забыли спросить у Иисуса, что она значит и как ее понимать.

Как только заговорил Фома, все вдруг умолкли и обратились к нему. Выслушав Фому, Петр громко сказал:

– Призрак она видела. Такое в горе бывает. Я-то и вот Иоанн никого не видели.