– Что будем делать? – спросил он. – Как нам теперь быть?

– Нам с тобой?

– Да. Тебе и мне.

Мэгги нахмурилась, поставила руки на пояс и окинула взглядом университет – средоточие их семейной жизни. Университет, который мечтал лишь об одном: чтобы страна наконец признала его достойным учебным заведением.

– Мы уедем.

– Так.

– И что будет с папой? – Кривой нос Итана засвистел.

– Все с ним будет хорошо.

Они дружно обернулись на отца, который все еще сидел на земле в мокрых насквозь джинсах. Мэгги покачала головой:

– Рано или поздно он оклемается. Вот увидишь.

Часть III

Часть III

20

Район Юниверсити-Сити был не чужд страстей, одолевающих всех обитателей давшего ему имя учебного заведения. Май в Дэнфорте был месяцем, когда люди строили планы, ложно скромничали и без конца проверяли почту. Будущие выпускники отчаянно пили и заранее предавались ностальгии. Юные пары распадались или – с нездоровым оптимизмом членов секты конца света – решали попытать счастья в любви на расстоянии. Любому косому взгляду и малейшим переменам погоды присваивался излишне глубокий смысл. Непростой был месяц. Кругом одни сплошные метафоры. Многие открыто плакали: от чувств, от пыльцы.

Для небогатых сыновей и дочерей среднезападного Гарварда годы ободряющих хлопков по спине и позитивного подкрепления подошли к резкому и неотвратимому концу. Если у студентов, приехавших с Восточного побережья, были связи в банках, а у сокурсников с Запада – знакомые в Кремниевой долине, то у подавляющего большинства выпускников Дэнфорта не было ни того ни другого. Они присмирели и начали морально готовиться к жизни в стране с разрушенной экономикой, о которой им рассказывали на протяжении четырех лет. Раньше родители напутствовали: «Меть высоко». А когда дело дошло до поиска работы, стали говорить: «Умерь ожидания». Увлеченность и амбиции больше никого не волновали. Зато соцпакет – еще как. Но в общем и целом студенты по весне были полны надежд, предвкушения новой жизни. Перспектива работы «от звонка до звонка» пока еще интриговала. А этот волшебный день зарплаты! Для выпускника филологического факультета, которому посчастливилось устроиться на работу в Фонд Поэзии, начальные тридцать тысяч долларов в год казались фантастической суммой – столько денег и потратить-то нельзя! Массово рассылались резюме, добывались рекомендательные письма. Фулбрайт. «Амери-Корпус». Тридцать выпускников обрели заветную должность в приемной комиссии университета: они интервьюировали юных абитуриентов с горящими глазами и учили телефонному этикету первокурсников, которым было поручено обзванивать спонсоров. Племя несчастных с диагнозом «клиническая депрессия» – а таких среди студенчества набиралось до 15 % – наконец почувствовало едва ощутимое облегчение.