– Милая… – прошептал он.

– Это стихи?

– Нет…

Вдруг почувствовал губами губы её. Мгновение – и окунулся в нечто сладкое.

4

4

– Еремеиха – пьяница, – сказала тётя Соня соседке. – Где один стакан, там сразу же и второй. Ефиму не угнаться за ней…

– Пьёт… – ответила соседка. – Ефим вчера тоже, видно, надрался: время позднее, а он ещё ни разу не стукнул по колодкам.

– Может, пошил всё…

Скрипнула дверь, вышла, с лицом кислым, Еремеиха.

– Здрасте, бабы! – заметила соседок… – Думали в церкву сходить, да мой всё дрыхнет.

– Поднеси браги – проснётся, – съехидничала тётя Соня.

– Нету, вчерась всю выжрали, – призналась Еремеиха. – Поставлю двухведерный бачок…

– Поставь, соседка, поставь. Двухведерного на неделю вам хватит, – сказала тётя Соня.

– Пойду, – простонала Василиса, – печь затоплю.

Качаясь, скрылась; в кухне её повело.

– Старик, – обратилась она к мужу, – сходи на базар, купи шерсти и чекушку, похмелиться надо…

– Браги нисколько нет? – спросил, вставая с постели, Ефим.

– Может, нацедишь.

В кухне Ефим слил в стакан муть.