Мы встаем и начинаем оглядываться по сторонам, затем мое сердце мгновенно уходит в пятки, потому что в следующую секунду мы видим, как к нам приближается тот самый автодом.

Мы стоим с Беккс, хотим вновь убежать, но прекрасно понимаем, что бежать уже некуда.

Автобус останавливается. Из него выходит Алекс.

– Ну как, прогулялись?

– Мы хотим домой, – говорю я.

– А мы – нет.

– Хорошо… тогда вы езжайте, а мы останемся здесь и будем ждать попутку.

– Ждите, вот только позвольте вас осведомить, дамы, но этого шоссе даже на карте нет. Его давно закрыли, но такие же отшельники, как и мы, проезжают здесь раз в два года. До ближайшего населенного пункта триста миль. Если хотите, идите пешком, это полезно.

Алекс снова залезает в автодом. Беккс стоит несколько минут около меня, но затем следует за Алексом.

– Беккс…

– У нас все равно нет другого выхода.

Дорогой дневник! Я не знаю, где я, и не знаю, как отсюда выбраться. Кто эти трое? Стив, Алекс и Джей. На насильников они не похожи, но тем не менее держат нас здесь, не объясняя, почему. Я такая дура, что согласилась ехать с ними. Я еще втянула во все это Беккс. Она меня ненавидит, я это чувствую. А еще я постоянно думаю о Чеде. О его письмах. Я о моем бзике. Если бы я спокойно его выслушала и не убежала, все бы было хорошо. Единственное, что меня радует, так это то, что я не вижу и не слышу отца. Мне смешно от того, что он заявил в полицию обо мне. Делает вид, что волнуется. ХА-ХА. Остается нерешенным вопрос – что нам делать с Беккс? Я из-за этой неопределенности мне становится вдвойне страшно. Осталось 20 дней.

Дорогой дневник!

Я не знаю, где я, и не знаю, как отсюда выбраться. Кто эти трое? Стив, Алекс и Джей. На насильников они не похожи, но тем не менее держат нас здесь, не объясняя, почему. Я такая дура, что согласилась ехать с ними. Я еще втянула во все это Беккс. Она меня ненавидит, я это чувствую.

А еще я постоянно думаю о Чеде. О его письмах. Я о моем бзике. Если бы я спокойно его выслушала и не убежала, все бы было хорошо.

Единственное, что меня радует, так это то, что я не вижу и не слышу отца. Мне смешно от того, что он заявил в полицию обо мне. Делает вид, что волнуется. ХА-ХА.

Остается нерешенным вопрос – что нам делать с Беккс? Я из-за этой неопределенности мне становится вдвойне страшно.

Осталось 20 дней.

* * *

Прошло несколько часов. Скоро начнет темнеть, а населенным пунктом здесь даже и не пахнет. Автобус внезапно останавливается. Беккс сидит на кровати и даже не смотрит в мою сторону. Все это время мы лишь смотрели в окно и молчали.