Ожидая, когда ее позовут высказаться в защиту сына, Лейси вспомнила момент, когда впервые поняла, что собственного ребенка можно ненавидеть. В тот день Льюис пригласил на ужин известного экономиста из Лондона, и Лейси взяла выходной, чтобы сделать уборку. Как акушерка, она всегда отличалась ловкостью, аккуратностью и добросовестностью, но из-за большой занятости на работе образцовой хозяйкой не была: туалеты вычищались нерегулярно, под шкафами и диванами скапливалась пыль. Обычно ее это не беспокоило: дескать, когда у дома жилой вид, это уютнее, чем стерильная чистота. Но если приходили гости, включалось тщеславие.

Тем утром Лейси успела встать, приготовить завтрак и прибраться в гостиной, прежде чем Питер, учившийся в десятом классе, вошел в кухню и, дымясь от гнева, плюхнулся на стул.

– У меня закончилось чистое белье! – заявил он.

Вообще-то, в доме действовало такое правило: твоя бельевая корзина заполнилась – возьми и постирай. Лейси не загружала Питера работой по хозяйству, и это единственное требование казалось ей вполне разумным.

– Возьми что-нибудь папино, – сказала она.

Он с отвращением отверг это предложение, и тогда Лейси решила: «Пускай разбирается сам. У меня других дел по горло».

Обычно она позволяла Питеру разводить в комнате какой угодно беспорядок, но в тот день все-таки не смогла пройти мимо его корзины для белья. «Мальчик в школе, а я так и так посвятила день домашнему хозяйству. Ладно уж, сделаю это за него», – подумала Лейси, и к моменту возвращения сына с занятий она умудрилась не только пропылесосить ковры, натереть полы, приготовить обед из четырех блюд и привести кухню в порядок, но и трижды загрузить стиральную машину его бельем. Все было выстирано, высушено, рассортировано и разложено стопками на кровати: отдельно штаны, отдельно футболки, отдельно трусы. Оставалось только вернуть все это в шкаф и ящики комода.

Питер пришел домой хмурый, как туча, и прямиком протопал к себе наверх. Лейси в этот момент сидела, по локоть запустив руку в унитаз, и орудовала щеткой. Было бы неплохо, если бы работу, которую она проделала, заметили, но вместо благодарности она услышала стон:

– О господи! Мне что, теперь все это убирать? – Питер так хлопнул дверью своей спальни, что стены содрогнулись.

У Лейси потемнело в глазах: она пошла навстречу своему донельзя избалованному сыну, сделав вместо него его работу, и вот как он ее благодарит?! Сняв резиновые перчатки и бросив их в раковину, Лейси решительно поднялась по лестнице и распахнула дверь в комнату Питера: