Вечером я завел трактор, и мы с Блу не торопясь поехали к реке. Блу обожал эти тракторные поездки. На берегу я заглушил двигатель, и мы долго сидели, прислушиваясь к лёту уток над головой и глядя, как садится за лесом солнце.

Дома я приготовил себе ужин, который, по правде сказать, был больше похож на завтрак и состоял из яичницы с беконом и тостов (Мэгги подтвердит, что это практически единственное блюдо, которое я умею готовить). Все это я запил приготовленным в перколяторе кофе и вышел на веранду.

Там было очень тихо, только слегка поскрипывала моя качалка (Мэгги очень нравился этот домашний звук) да легкий ночной ветер чуть слышно шелестел сухими кукурузными стеблями на залитом лунным светом поле. Глядя на них, я думал о том, что процесс исцеления уже идет, мои раны, порезы и ссадины закрываются, а боль становится слабее и уходит в небытие. Наверное, так уж мы, люди, устроены – все наши раны в конце концов заживают, и мы снова становимся целыми.

Ездил я теперь на фордовском пикапе, который позаимствовал у Эймоса (сам Эймос, правда, об этом не подозревал). Мой собственный грузовичок вместе с разбитой полицейской машиной отбуксировали в Центр ремонта и продаж подержанных автомобилей, где принимали в ремонт авто в любом состоянии. На самом деле Центр был обычным небольшим автосервисом, которым единолично владел мой бывший одноклассник Джейк Пауэрс. В своей мастерской он не только ремонтировал машины, но и продавал подержанные авто, которые скупал у местных жителей и более или менее приводил в порядок, поэтому, если он не мог что-то починить, у него всегда было что́ предложить клиенту. В городе Джейк слыл неплохим механиком, однако как-то так получалось, что каждый месяц он продавал машин больше, чем ремонтировал.

Отставив в сторону чашку с остатками второй порции кофе, я надел кроссовки, неожиданно решив съездить к Эймосу. Час был уже поздний, но мне казалось, что он будет рад, если я предложу перевезти его домой. В том, что мой приятель сыт больничной жизнью по горло, я не сомневался.

По дороге я заехал к Эймосу домой и, отыскав у него в спальне большую дорожную сумку, уложил в нее кое-какую одежду из шкафа. Прежде чем снова выйти на улицу, я включил в нескольких комнатах свет, чтобы снаружи дом выглядел как можно уютнее и гостеприимнее. Я хотел даже немного прибраться у него, но, в отличие от холостяка, живущего на противоположной стороне шоссе, Эймос содержал свой дом в образцовом порядке.

Когда я приехал в больницу, там было тихо и относительно спокойно. Мэгги и Аманда спали, а младенец сосредоточенно сосал молоко из бутылочки, которую держала миссис Ловетт. У сестринского поста стоял врач с планшеткой в руках. Увидев меня, он слегка приподнял голову и кивнул.