Дейв озадаченно посмотрел на него.

– Ты знал Уайлдов?

– Их все знали, – ответил Фрэнк. – Это была очень необычная семья.

Он направил фонарик на обитую деревянными панелями стену, и оба вдруг подпрыгнули на месте. Из темноты на них взглянуло лицо.

Фрэнк пришел в себя первым.

– Это просто фотография, – сказал он с легкой дрожью в голосе.

Изображение на стене поблескивало во мраке. Женщина с крупным носом в широкополой шляпе широко улыбалась, а из ее руки, между указательным и большим пальцами, свисал краб.

– Похожа на ведьму, – заметил Дейв.

Фонарик внезапно дрогнул в руке Фрэнка и выхватил из темноты еще пару лиц.

– Во имя всего святого, кто эти люди? – не выдержал Дейв.

Вместо ответа Фрэнк медленно повел луч фонарика вдоль стены, и им открылись новые лица, выглядывающие из рам. Это были смеющиеся, гримасничающие, деликатно улыбающиеся люди, компании, чокающиеся бокалами, танцующие дети – лица все новые и новые, некоторые черно-белые, некоторые в цвете. Еще здесь висели театральные афиши и газетные вырезки.

– Вот они, – сказал Фрэнк, указывая на изображения. – Это что-то, да?

Дейв вгляделся в ближайшие к нему фото. Красивая женщина с золотисто-каштановыми волосами и двумя девочками на коленях-темненькой и светленькой. Компания взрослых, расслабленно развалившихся на крыльце с сигаретами и бокалами в руках. Сияющая пара малышей, отплясывающих на пляже: мальчик и девочка. Еще несколько улыбающихся групп.

Мужчина и женщина с фотографий мелькали и в газетных вырезках – всегда очень элегантно одетые. На одной из них они держались за руки и смеялись, при этом женщина слегка повернулась к кучке зевак и махала им свободной рукой.

Дейв принялся рассматривать фото, освещая одно за другим светом фонарика в мобильном телефоне-искал ее. Найдя, он уставился на снимок, как загипнотизированный: она была самой красивой из всех женщин, которых он когда-либо видел.

– «Энтони Уайлд и его жена Алтея прибывают в „Роял-Корт“[2] на премьеру пьесы „Макбет“, – с трудом прочитал Дейв, поднеся телефон вплотную к надписи. – Спектакль завершился, но еще десять минут восторженная толпа стоя аплодировала мистеру Уайлду». Понятно.

Он обернулся к Фрэнку, который зачем-то полез в портфель.

– Кто, черт возьми, они такие?

– Не могу поверить, что ты никогда не слышал об Энтони Уайлде, – сказал Фрэнк, наводя извлеченный из портфеля лазерный дальномер на стену. – Два метра сорок сантиметров. Величайший актер своего времени. И его жена, Алтея. Уж ее-то ты знаешь, она снималась в «Хартман-Холл»-леди Изабелла.

Дейв покачал головой.