– Время молчать.

Она вновь всадила нож, на этот раз ниже, в свое лоно. Голоса в ее голове мгновенно умолкли. Они были довольны ею, да. Они безмолвствовали. Долгожданный покой. Воздух замерцал и начал переливаться, затем все улеглось.

Никаких больше слов.

– Мину! – закричала Алис. – Она не хочет просыпаться.

Теткина голова покоилась у Мину на коленях.

– Тетушка! – Эмерик сидел на корточках возле лежащей на земле мадам Буссе, зажимая своим платком ее рану. – Не спите. Посмотрите на меня. Попытайтесь открыть глаза.

– Ах, племянник. Ты всегда такой шумный…

– Пожалуйста, тетушка, – всхлипнул он.

– Мне что-то страшно холодно, Эмерик, – произнесла та, – хотя денек сегодня такой чудесный. – Она повернула голову. – И ты тоже здесь, Мину?

– Я здесь, тетушка.

– Племянница, я думаю, нам нужно в дом. Кажется, кто-то разводил огонь, чтобы мы могли согреться. Да, я совершенно в этом уверена. Нет, я опять все путаю. В доме, у огня, мне будет тепло.

Мину сморгнула слезы.

– Мы перенесем вас в дом. Не волнуйтесь. Смотрите, вот и Пит идет сюда. И Бернар тоже.

– Бернар?

Ресницы мадам Буссе затрепетали и распахнулись, и она попыталась протянуть ему руку.

– Не засыпайте, тетушка, – прошептал Эмерик. – Не покидайте меня.

– Племянник, ты слишком много говоришь. – Голос ее начал слабеть. – Бернар, как славно наконец столько времени спустя познакомиться с вами лично. Я имела огромное удовольствие последние несколько месяцев наслаждаться обществом Мину и Эмерика, но вы, разумеется, это и так знаете.

– Я знаю. Спасибо вам за вашу несравненную доброту.

– О, я была только рада, и потом, помогать родне – моя святая обязанность, что бы там месье Буссе ни… – Теперь голос ее звучал еле слышно. – А Флоранс тоже с вами? Она здесь? Мне так хотелось бы ее увидеть… – Она обвела склонившиеся над ней лица глазами, потом нахмурилась. – Сестра?