— Давай вперед. Я убит.

— Я уж тебя не оставлю, — сказал Плакса и, склонившись, нежно, словно ребенка, поднял своими огромными неуклюжими руками.

Берн еще пытался что-то говорить, но внезапная усталость и заливавшая горло кровь не давала вымолвить хоть слово. Голова бессильно падала на плечо Плаксы. Наконец, еле шевеля губами, он выдавил из себя несколько слов:

— Мне конец. Ради бога, оставь ты меня в покое. Ты ж не можешь…

— Уж я тебя не брошу, — яростно повторял Плакса.

Он почувствовал, как Берн у него в руках судорожно вытянулся, дернулся и вдруг обмяк, сразу потяжелев. Он тяжело шел вперед, увязая в распаханной снарядами земле, пробираясь сквозь загадочный туман, убегавший от него, словно призрачное войско. Остановился, перехватил тело левой рукой за талию и, придерживая правой, перекинул через плечо. Теперь он был уже у своего проволочного заграждения, и его тут же окликнул часовой. Он назвал пароль. Найдя проход в заграждении, он, шатаясь под тяжестью своей ноши, спустился в траншею, миновал короткий участок Делоне, свернул в траншею Монк и догнал остаток отряда прямо возле блиндажа роты А.

— Я притащил его, — в отчаянии крикнул он и вместе с телом рухнул на дощатый настил на дне траншеи. Кое-как поднявшись и взяв себя в руки, он бессвязно, пересыпая речь грязной руганью, рассказал, как все было.

— Че ты там сопли жуешь? — прервал его сержант Морган. — В первый раз убитого видишь?

Штаб-сержант Тозер, стоявший у входа в блиндаж, смерил Моргана недобрым взглядом и положил руку на плечо Плаксы.

— Спустись в блиндаж, мужик, выпей чаю с ромом, тебе полегчает. Я б хотел поговорить с тобой, когда придешь в себя.

— Нам нужно идти, сержант, — спокойно сказал мистер Кросс.

— Хорошо, сэр.

Отряд двинулся дальше, и на какое-то время штаб-сержант Тозер остался в траншее один на один с сержантом Морганом.

— Я видел его уже по нашу сторону их проволоки и думал, что уж теперь-то все в порядке. Честное слово, я б за ним сам вернулся, если б знал.

— Да. Такая вот фортуна… — обреченно проговорил штаб-сержант Тозер.

Сержант Морган ушел, а штаб-сержант остался стоять, глядя на мертвое тело, прислоненное к стенке траншеи, и понимая, что придется его убрать, зрелище было не из приятных. Он скривился от жалости и внезапного осознания неприглядности смерти. Берн сидел у стенки, свесив голову набок, лицо его было все еще разрисовано грязью, как перед выходом, рот и подбородок темнели густыми подтеками запекшейся крови, а остекленевшие глаза невидящим взглядом уперлись в луну. Тозер пошел прочь, понимая и принимая, что все кончено. Он думал о том, что ему очень жаль Берна, жаль даже больше, чем можно было бы выразить словами. Странный это был парень, загадка, размышлял он сам с собой, нащупывая ступени лестницы, ведущей в блиндаж. Была в нем какая-то тайна, но ведь начни только задумываться над этим, и получится, что в каждом из них есть своя тайна. Он откинул закрывавшее вход одеяло и в неверном тусклом освещении разглядел повернувшиеся к нему лица солдат, их глаза были полны терпеливого, почти животного страдания.