Заиграли снова трубы, и процессия так же торжественно двинулась обратно. Императоры и некоторые из их свиты скрылись во дворце, а большая часть вместе с послами и воеводами русов пересела на коней и двинулась через весь град к Влахернскими воротам; выехав через них, направились к загородному императорскому дворцу, где их ожидал князь Ольг. Сам князь, его послы, и воеводы, и посланники греческие, спешившись с коней, направились к месту, где во дворце Святого Маманта находилось русское капище.

– Именем бога нашего воинского Перуна и бога мудрости и проводника в Навь великого Велеса на мече моём клянусь договор, заключённый с императорами греческими Львом и Александром о взаимной любви и справедливости меж христианами и Русью, соблюдать и в подтверждение той клятвы целую меч мой, что есть символ чести воинской и верности слову изречённому, – громогласно молвил могучий седовласый князь и, воздев к небу свой боевой клинок, поднёс его к устам.

То же повторили его послы и воеводы. Послы императоров, что следили за князем русов и его свитой, удовлетворённо закивали, переговариваясь меж собой, как только грозные клинки могучих россов возвратились в ножны.

– Слава богам русским, Перуну, Велесу и Сварогу, Деду божьему, и всем богам и Триглавам большим и малым, что здесь, на земле ромейской, помогли нам победу одержать. Пусть Правь истинная утвердится в Мире, а ежели пошатнётся, то снова мы придём и за неё клинками нашими встанем. Слава Руси! – заключил седовласый князь и, поклонившись богам, оставил святое место. Вслед за ним, троекратно молвив «Слава», удалились и его соратники, также поклонившись богам и пращурам.

* * *

Князь, озирая своё победное воинство и стены Царьграда, с радостью думал, что боги славянские и кельтские по-прежнему не оставляют его. «Надо бы в благодарность им выбить руну на каком-то из больших камней, чего-чего, а уж их тут вокруг полно. – Ольг огляделся вокруг. – Или прямо на этой городской стене?»

Вдруг новая мысль озарила сознание.

– Стременной! – кликнул он. – А ну-ка, подай мой щит! Надобно в память о нашем походе и покорности града сего русской силе приколотить его на городские врата!

Воеводы и охоронцы, что были подле князя, радостными выкриками поддержали его, и едва стременной появился с княжеским щитом, на котором красовалась одна из подаренных людям кельтским богом Огмой рун – «тине», малая процессия поскакала к Золотым воротам – символу Нового Рима, которые использовались лишь в исключительных случаях для императорских триумфальных шествий. Самые быстрые из воинов уже подогнали к воротам воз с тюками паволок. Богатырь Руяр крепко встал на поклаже, расставив ноги, а княжеский стременной небольшой, но ловкий мысью взобрался ему на плечи. Ольг подал ему щит, кто-то увесистый молоток и три длинных кованых гвоздя. Ещё немного – и под одобрительные возгласы дружинников щит из обожжённого дуба, покрытый толстой воловьей кожей, окантованный позолоченной медью, с железным умбоном посредине, уже накрепко был прибит к вратам древнего града Византия-Константинополя. Большая часть дружины знала, что изображённая на княжеском щите руна означает удачу, так необходимую каждому воину. И только немногие ближники да ещё волхвы ведали, что в кельтской магии «тине», или, иначе, падуб, защищает от отравления и любой прочей враждебной силы.