Ладно, скотина, ты сам напросился, подумала Тереса, гася сигарету в пепельнице. Она проделала это рассчитано резко, одним движением. Вполне справедливая доза раздражения и ни грамма больше, несмотря на то, что голова у нее болела все сильнее. В Синалоа этих двоих уже давно бы купили или убили. Она презирала их за то, как они ведут себя, принимая ее за совсем другого человека. Так примитивно. Но она также знала, что презрение ведет к заносчивости, а там уж начинаешь совершать ошибки. Излишняя самоуверенность убивает вернее пуль.

– Тогда давайте расставим все на свои места, – сказала она. – Если у вас есть конкретные дела, имеющие отношение ко мне, этот разговор продолжится в присутствии моих адвокатов. Если нет, я буду благодарна, если вы прекратите эту канитель.

Сержант Монкада забыла о своей записной книжке. Она трогала кончиками пальцев стол, словно проверяя качество дерева. Похоже, настроение у нее испортилось.

– Мы можем продолжить этот разговор в официальном месте…

Вот ты и попалась, подумала Тереса. Я ждала, когда ты это скажешь.

– А мне кажется, что нет, сержант, – с ледяным спокойствием возразила она. – Потому что, если только у вас нет ничего конкретного против меня, а у вас его нет, я проведу в этом месте ровно столько времени, сколько понадобится моим адвокатам, чтобы выдвинуть против вас обвинение в незаконных действиях… И разумеется, потребовать возмещения морального и экономического ущерба.

– Вот это вы совершенно напрасно, – примирительно возразил капитан Кастро. – Никто вас ни в чем не обвиняет.

– В этом я абсолютно уверена. В том, что меня никто не обвиняет.

– Разве что сержант Веласко.

Скотина, снова подумала Тереса, надевая на лицо ацтекскую маску.

– Кто, простите?.. Сержант… я не разобрала фамилии.

Жандарм смотрел на нее с холодным любопытством. А ты симпатичный, подумала она. Такой вежливый, с манерами. Седые волосы, красивые то ли офицерские, то ли рыцарские усы. А вот даме надо бы мыть голову почаще.

– Иван Веласко, – медленно произнес капитан. – Из жандармерии. Ныне покойный.

Сержант Монкада снова подалась вперед с недобрым выражением на лице:

– Свинья. Вы знаете что-нибудь о свиньях, сеньора?

Она проговорила это с плохо сдерживаемой горячностью. Может, это просто в ее характере, подумала Тереса. Может, она злится из-за того, что волосы у нее грязные. Может, она чересчур много работает, или несчастлива со своим мужем, или что-нибудь еще. А может, на нее вообще никто не зарится. Вообще-то, наверное, трудно приходится женщине в таком ведомстве. Или, может, они решили сегодня распределить роли: вежливый жандарм, злой жандарм. Перед такой сволочью, какой они меня считают, роль злого жандарма приходится играть ей. Логично. Но мне наплевать.