— Ладно, — почесал затылок озадаченный купец, — беру и твоего сотоварища, только плата в конце пути! — предупредил он. — Собирайтесь, послезавтра поутру отплываем!

— Чего ты так старался непременно к этому купцу наняться? — спросил Молчун Скомороха, когда они отошли.

— Он не просто с товаром в Итиль собрался. Его брат двоюродный уже второе лето там обитает, у наших же купцов товар берёт, а потом продаёт чужеземцам, барыш не так велик, как если бы свой товар продавал, но зато безопаснее, в дороге то всякое случается.

— Выходит, у братца его знакомцы в Итиле имеются, и нам можно полезные связи завести, на хазарскую речь подналечь придётся.

К тому времени вернулись и посланники с лошадьми да опытными воинами-бодричами, которые могли в конном строю добре рубиться, а в Приладожье под руководством Ольга и его военачальников уже были готовы конюшни многие, сеновалы и стойла для боевых коней. А те воины, что прошли обучение на мешках, смогли наконец оседлать настоящих скакунов.

Глава 9 Итиль

Глава 9

Итиль

В столице Каганата. Размышления Бека. «Пора решать с этим варягом!» Булгарские купцы Айер и Сила. Скоморох и Молчун в Итиле. «Купи мне раба, Полидорус!»

Новая столица Каганата, раскинувшаяся на двух берегах реки Итиль, состояла из двух частей: западная носила прозвище Ханбалык — Ханский город, а восточная Сарашен — Жёлтый город, в котором обитали купцы, ремесленники, рыбаки, люди разных верований — мусульмане, иудеи и язычники. В то время как Ханбалык занимала верхушка иудеев, и только хорезмийские стражники — лариссии — выговорили себе условие, служа кагану и каган-беку, оставаться мусульманами.

Более семи десятков лет как пришлось подальше от арабской угрозы перенести столицу Каганата из Семендеры. На острове размером три на три фарсаха, посреди устья великой Реки, в неприступной крепости построены великолепные дворцы из обожжённого красного кирпича, среди которых Камлык — дом кагана и рядом подобный ему дворец бека.

Ранняя весна уже пришла в царские сады. Земля проснулась от зимней спячки и зазеленела первой робкой травой, расцвеченной тут и там синими, жёлтыми и красными первоцветами. Дорожки сада, выложенные плитками из того же красного кирпича, что и стены, просохли. Ласково-тёплое, но ещё не жаркое солнце безбоязненно касалось холёного лика хозяина дворца — грозного бека, которого арабы называли Малик, а иудеи Хамалех. Он прогуливался неспешно по саду в сопровождении своего главного советника Исхака, человека с непроницаемым ликом и внимательными холодными очами. Чуть поодаль следовали два личных охоронца и тучный помощник эльчибаги — главного сборщика податей, — здесь само угодничество и покорность, а за пределами дворца недоступный высокомерный вельможа, властного взгляда которого опасались не только богатые купцы, но даже беи и баилы.