Я сказала, что знаю людей, у которых есть 70.

Он сказал: но только я их никогда не носил и носить не буду.

Я посмотрела на него, как на человека, которому торт можно, но он ест землю.

Он сказал: я привезу вам их, купите мне билет в Питер.

И я купила ему билеты в Питер.

И отдала денег на ипотеку за Кремль.

Я отдавала и думала: Алеся! Алеся!! Это развод! Он просто сбежит с твоими деньгами. Он купит кроссовки и будет целовать по ночам, он не отдаст! Алеся, прекрати!

Он взял деньги так, будто это шифровка из штаба. Может быть, его будут пытать. Может быть, он не вернется. Да он точно не вернется, это же понятно, Алеся!

И в свой выходной день он поехал.

И привез мне эти кроссовки!

Там ручная работа, не конвейер клеил, а человек дышал носом в швы, шил на машинке, приминал пальцами там, где не сходилось идеально.

По мне так кроссовки и кроссовки, но Дима очень хотел. Мне такого не понять.

Когда этот человек отдавал их мне, то погладил и сказал: ну все, пока, парни.

А еще сегодня я выбирала себе сумку. Напала на магазин, где ручная работа, итальянцы шьют. Я такого не видела никогда. Меня тошнило от восторга. С виду сумка и сумка, но я очень хотела. Диме такого не понять. Выбрала две сумки из множества. Одна – невероятно прекрасная, другая невозможно великолепная. Стоят, как если бы мы не успели еще выплатить ипотеку за Кремль, но уже бы взяли Белый дом в кредит. Но я не могла уйти. И стояла с ними, прикладывала к себе час точно. Продавщица потеряла уже интерес даже, было видно, что я сошла с ума. Прикладывала их и так, и сяк. Клала на живот, закидывала на спину, представляла себя с ними и в юбках, и в штанах. Они подходили ко всему. Они обе были не просто сумки, а личности. У каждой был характер и манера двигаться. Они были невыносимо невероятны. Я трясла ими, клала на скамейку и хватала рукой, закидывала на плечо и перевешивала, как винтовки. Они обе были – мне. Но сразу две нельзя купить, потому что это как иметь жену и любовницу – страдать будут обе, а я не смогу так жить.

Вышла с ними на улицу, чтобы посмотреть при дневном свете – никто не проиграл. Я начала взвешивать их в руке, какая легче. Обе победили. Я начала набрасывать их на лицо, нюхать кожу – они шли с равным счетом. И тогда я сказала себе: хватит! Я сказала себе хватит. И посмотрела на них. Это как отношения между мужчиной и женщиной. Кто-то любит больше, кто-то подстраивается. Кто-то ведет, кто-то ведомый. Хотя вы пара и единое, но кто-то всегда на половинку плеча сзади. Я сказала себе: первая сумка великолепна, она самодостаточна настолько, что ее надо любить больше, чем себя. Она продиктует мне одежду и цвет. Я буду жить ее настроением. А другая сумка – тоже великолепна, но она готова идти за мной в горе и радости, в платье и кедах. Я выбираю ту, которая будет любить меня и никогда не потребует платье другого цвета. У нас и так двое детей. Мне нужен тот, кто ничего от меня не ждет и кому я ничего не должна.