– Проклятие. – Финн взад-вперед водил костяшкой пальца по подбородку.

– Это немалые деньги. И он забрал ее паспорт, пообещав вернуть, когда она отдаст долг.

– И поэтому ей была нужна тысяча?

– Да, но она действительно хотела к тебе. Она писала об этом. Она надеялась, что у нее останется достаточно денег на перелет.

Финн почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.

– Господи, значит, все еще хуже.

– Что хуже?

– Когда я понял, что она не прилетит, я был вне себя. И я написал ей ответ на ее сообщение. Надо было подождать. Немного остыть. – Он помнил, как в бешенстве молотил пальцами по клавиатуре.

– Что ты написал?

– Когда Миа узнала, что ее отец Харли, она совершенно поникла.

– Знаю, – ответила Кейти, – потому что ей было страшно, что она похожа на него.

Он посмотрел ей в глаза:

– И что ее ждет такая же судьба. Я пытался ее в этом разуверить, говорил, что она – это она и что в ней нет ничего похожего на Харли. Однако она была убеждена, что ей присущи все те его черты, о которых говорил Мик.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– В своем письме я написал… – Финн замялся. У него будто свело челюсть, кровь стучала в висках, а к горлу подступал сидевший глубоко внутри темный ком. – Я написал: «Если не спохватишься, Миа, рискуешь закончить свою жизнь в одиночестве, не зная, что произошло с теми, кто был в твоей жизни. Точно так же, как твой отец». – Финн сжал кулаки – они казались каменными. – А через два дня ее не стало! Все, смерть! Как сказали, самоубийство. И у меня в голове крутятся эти проклятые слова: «Точно так же, как твой отец». – Он уперся кулаками в стену, словно пытался сосредоточить все напряжение в руках. – У меня так и не было возможности сказать ей, как я обо всем сожалею.

– Так это ты?

Опустив руки, он обернулся.

– Так это ты, – повторила она, – прислал на похороны Миа лунную орхидею?

– Что?

– Кто-то прислал на ее похороны цветок.